Так вот принесла я его и уложила спать. Он тогда ещё был похож на мужчину, это теперь одна тень от того осталась. Так если бы так прошло, так ведь нет, они стали донимать его. Смеяться над ним. Поначалу он повеситься хотел, да боги миловали, не смог. Вот и лежит дома, пока я по лесу хожу, грибы да ягоды собираю.
– А зимой как же? – Вонрах был в недоумении от такого бессердечия.
– А как ни будь. Уже не первая чай. – Женщина по всей видимости уже не ждала милости от судьбы.
– Та-а-к. Это дело мне не нравиться. Я в лес за дровами. Уж больно давно в этом доме не топлено как следует. Заодно силков поставлю. Салмана приберёт в доме, и во дворе тоже. С такой жизнью кончать надо, по тому, что не жизнь это вовсе. – Вонрах вышел из пропахшего сыростью дома, и направился в лес. Люди провожали его недоуменными взглядами, но тревожить его не решились. Уж слишком серьёзен и мрачен он был, а топор в его руке мог говорить о разном.
Весь день Вонрах провёл в лесу. Он был взбешён бездушность местных людей. Его ярость находила выход в каждом ударе его топора. Наспех собранная им же тележка, была довершу наполнена дровами. В ней так же лежали пять жирных зайцев, и с десяток не менее жирных гусей. Астралы знали своё дело. Они повиновались своему господину, и поэтому голод в одном из деревенских домов закончиться сегодня же.
Впрягшись в тяжеленную тележку, Вонрах потащил её в деревню. Мышцы напряглись так, что рубаха готова была взорваться под их натиском. Вечером деревенским было о чём поговорить за ужином. Молодой пришлый, притащил на себе кучу дров, для замухрышки и её щенка. Он принёс довольно дичи, а его девка, выгребла весь мусор со двора, где они жили. Вынесла все одеяла и подушки, развесив их для просушки на заборе. Замухрышка за весь день даже не вышла во двор, наверное, сидела рядом со своим придурком-сыном.
Но в доме, о котором шептались все в деревне, не задумывались о молве людской. Там жарко протопили печь, и приготовили вкуснейший ужин. Салмана смогла порадовать хозяев своим кулинарным талантом. Ели с апатитом, ели много.
Годшин один ел мало. Аппетит его был не завидным, тогда Вонрах сказал ему то, от чего молодое сердце едва не выскочило из больной груди:
– Ты парень ешь, да побольше. А то, как выздоравливать станешь? Скоро твои кости снова поломаются, да и на место встанут. А для выздоровления сил много потребуется.