Надеемся, чтение этой книги станет для вас путешествием, полным открытий. Наша задача – помочь вам выяснить, какие из ваших представлений о себе являются предположениями, а не фактами. Давайте вернемся к стендап-комику Майклу Леггу, который пришел к нам с твердым убеждением, что он «неизлечимый прокрастинатор». Во время первого занятия он был напряжен и встревожен, а в какой-то момент даже в отчаянии произнес: «Возможно, мне нужно все бросить». Однако в середине нашего курса Майкл прозрел.
Вот электронное письмо, которое он написал Крису:
Я понял, что не так уж сильно тяну время, как мне кажется. Ну, не совсем. Вот что я понял. Работа по дому – это что-то вроде разогрева перед тем, как сесть писать. Мне повезло, что каждый день приходится гулять с собакой. Это вынуждает меня вставать, выходить на улицу и двигаться. По сути, в это время я иду на работу. А потом, когда я возвращаюсь домой, я понимаю, что сразу сесть за стол – это не обязательно то же самое, что взяться за работу, и поэтому я оттягиваю это дело. Полистать соцсети, посмотреть выгодные предложения на Amazon, заглянуть в Google, чтобы узнать, жива ли еще Анджела Лэнсбери[7]. Однако отлынивание от работы включает также стирку, мытье кухни, уборку пылесосом и так далее. Не успеваю оглянуться, как уже занимаюсь уборкой, физически двигаюсь, размышляю в течение часа или двух и чувствую, что готов писать. Теперь я точно все сделаю. Я вижу прогресс. Он не быстрый, но все движется в правильном направлении, и это хорошо. К тому же моя корзина для белья всегда пуста.
Разве это не замечательно? Подумайте немного над письмом Легга. Он не проглотил какое-то волшебное зелье, которое улучшило его концентрацию. Не открыл секретный метод, обеспечивающий мотивацию и сосредоточенность. Он не вылечился, потому что лечить было нечего. Просто поменялось его мышление: он понял, что его устоявшиеся представления о себе оказались мифом. Давайте разберем его убеждения.
– Раньше Легг верил, что «настоящие писатели» способны часами сидеть за столом и трудиться. Поскольку у него это не получалось, он считал себя ненастоящим писателем. Когда комик осознал, что это миф, он начал писать более короткими энергичными сессиями. Это, в свою очередь, повысило его продуктивность и принесло радость.