Ее предательство стало, так сказать, спичкой, которая помогла мне сжечь прошлое.
Прощай, старая Элен Янсен. Да здравствует новая, лучшая Элен!
Моя мама утверждает, что ничего не случается просто так, и я ей верю. А посему, когда мне подвернулись невероятно дешевые билеты на Аляску (туристы редко стремятся попасть сюда в январе) плюс недорогой коттедж в аренду в рыбацком городке, я увидела в этом знак судьбы: именно здесь я должна писать свой роман и строить новую жизнь. Думаю, я приняла верное решение. Мне уже гораздо легче.
Напевая себе под нос, я запираю дверь коттеджа и не спеша иду по улице в поисках уютного местечка для ужина. На часах только половина седьмого, а уже давно стемнело: надеюсь, к этому можно привыкнуть. Как и к прогулкам по снегу в неуклюжих зимних ботинках, хотя пешком всяко лучше, чем за рулем. В гараже стоит взятая напрокат машина, но я так измучилась, пока доехала сюда из аэропорта, что с меня хватит. Я привыкла ездить по солнечным калифорнийским бульварам, обсаженным пальмами, и не собираюсь лишний раз испытывать удачу на обледенелых дорогах Рыбной Гавани.
К счастью, от моего съемного домика рукой подать до живописного центра города. На углу стоит симпатичный книжный магазин, отделанный в морской тематике; с ним соседствует сувенирная лавка для немногочисленных туристов, которые приезжают летом из Анкориджа и Кетчикана. Над площадкой для барбекю поднимается древесный дым, наполняя воздух ароматом жареной грудинки и ребрышек. Чуть дальше вижу музыкальный магазинчик с виниловыми пластинками (не знала, что они до сих пор существуют, и это приводит меня в восторг), несколько пекарен и кофейня.
При виде бара под названием «Ледяная выдра» я понимаю, что именно здесь хочу провести свой первый вечер в Рыбной Гавани. Он напоминает салун на Диком Западе, только с аляскинским колоритом: синяя краска потускнела от снега и дорожной соли. У входа деревянная статуя: бородатый охотник на пушных зверей с ружьем в одной руке и кружкой пива – в другой, из динамиков в зале доносится веселенький регтайм.
Обогнав меня, в бар с хохотом, шутками и прибаутками врываются трое укутанных в толстую фланель лесорубов; похоже, они знакомы не первый год. Я проскальзываю в дверь вслед за ними.
Именно таким я представляла себе внутреннее убранство «Ледяной выдры». Две трети столиков заняты, а посетители так же эклектичны, как обстановка. Лесорубы направляются в дальний угол и усаживаются под большой картиной с изображением сердитой выдры. На заднем плане, под выцветшим рекламным плакатом прошлого века, сидит компания женщин постарше, ни дать ни взять добрые бабушки с вязанием в корзинках. На плакате – реклама дикого аляскинского лосося с надписью «Клондайк!» и мультяшным королевским крабом в позолоченной короне. Постер приводит меня в восторг. Почти все остальные посетители – мужчины, вероятно, рабочие с завода по переработке морепродуктов, но есть и несколько семей: дети едят куриные палочки, а родители пьют пиво.