Смахнув слезы, я глубоко подышала, восстанавливая пошатнувшееся душевное равновесие. Я выдержала учебу в пансионе, выдержу и сейчас.
Сегодня Ингвар так больше и не появился. Следующие несколько дней мы также встречались лишь пару раз.
Я изображала смиренную служанку, с готовностью кидаясь выполнять любой приказ. Ингвар же озвучивал мне фронт работ и куда-то исчезал.
Поручения были не сложные. Приготовить поесть, вымыть и без того идеально чистые полы, протереть отсутствующую пыль. Качество выполненных заданий мужчина не проверял. Я подозревала, что вовсе могла бы весь день проваляться на кровати с книжками, но старательно делала всю работу.
Вечерами же шла во внутренний дворик. Знание того, что это живые, превращенные в лед люди, пугало до дрожи в коленях, но меня словно магнитом тянуло в оранжерею. Я медленно ходила по помещению, разглядывая фигуры и пытаясь понять, что привело их в замок и что они чувствовали, когда их сердца вымораживала стужа.
А на третий день меня застукал Ингвар. Как обычно, мужчина появился совершенно бесшумно, и я едва не уронила подсвечник ему на ногу.
– Я запретил сюда приходить, – глядя куда-то в сторону, холодно напомнил он.
– Ну, а я нарушила приказ, – отчего-то в полумраке Ингвар воспринимался совершенно по-другому. Искажались черты, лицо напоминало фарфоровую маску, взгляд стал совсем пустым. Словно человек уступал место демону.
– Что вы сделаете? Лишите ужина? Запрете в чулане? Поставите коленями на горох?
Ингвар молчал, и по его лицу совершенно нельзя было понять, о чем он думает. Проследив за его взглядом, я поняла, что он смотрит на статую ледяной девушки. Той самой, что обнимала кого-то невидимого.
– Или заморозите и меня? Их двадцать девять, для ровного счета не хватает как раз одной. Я стала бы жемчужиной вашей коллекции.
Говорить подобное ледяному демону было настоящим безумием, но меня будто снежные духи за язык дернули.
Если до этого Ингвар испытывал меня, теперь я захотела бросить ему вызов.
Шагнула вперед, глядя в лицо и вынуждая поймать мой взгляд. В конце концов, не может же внутри его груди биться ледышка вместо сердца, пусть уже проявит эмоции. Хоть какие-то!
– Зачем? Я просто не заплачу тебе, – равнодушно отозвался Ингвар.
Я так и застыла с открытым ртом, сжимая и разжимая кулаки в бессильной ярости.