– Говард, впусти меня. Пожалуйста. – жалобно донеслось из-за двери все тем же голосом слоненка.
– Пошел к черту, кто бы ты ни был! Именем господа я изгоняю тебя! – закричал он, как редко кричал в своей жизни.
Тут прогремел еще один раскат грома, заглушивший звук выламывания дверных петель и падения двери. Говард закричал. В густой тьме коридора загорелись большущие красные глаза. Они смотрели прямо в его душу.
Пастор с криком проснулся, чем разбудил жену. В этот день он твердо решил, что на сегодняшней службе он должен рассказать прихожанам о зле, ведь он смог его победить и проснуться. Он всегда искал поводы затронуть на службе ту или иную тему. На сегодня он нашел то, что хотел.
Говард умылся, и остатки страха вода унесла в трубы. Но он помнил эти красные глаза до самой смерти. Это было легко, ведь она наступит довольно скоро. Сейчас же, лежа на диване, он связал свой сон и происшествие с ногой, расценив первое как провозвестник второго. Он явно что-то сделал не так и расплатился, как сам считал. «Ну ладно, пройдет. Исправимся.»
6
Первая неделя Стивенсонов прошла в страхе и тревоге. Линда боялась заходить в комнату дочери и лишь передавала мужу легкую пищу, которой он кормил дочь или то, что было вместо нее. Дэвид приоткрывал дверь в комнату, смотрел некоторое время на Лизу и только потом заходил. Он почти сразу убрал дыхательную маску от девочки, так как она спокойно задышала сама без всякой поддержки уже через несколько часов после появления в ее теле незнакомца. Это была первая и очень скорая победа. Теперь ее можно было нормально кормить. Собственно, пока взаимодействие родителей и ребенка этим и ограничивалось.
Дэвид подходил к дочери и садился рядом, после чего зачерпывал ложкой сметану и подносил ее к губам Лизы. Взгляд дочери пугал даже такого человека, как Дэвид. Как только дверь в ее комнату открывалась, то можно было увидеть как глаза девочки мгновенно падали на входящего, и ее лицо, насколько это было возможно и видно, искривлялось в гримасе. Мистер Грин, как его называла Бриджит, никак себя не проявлял кроме этого прожигающего насквозь взгляда и первых успехов в его своеобразном лечении. Поднося ложку ко рту дочери, Дэвид смотрел в ее глаза. Это были, даже в нынешнем состоянии, тем самые глаза, которые он видел и любил много-много лет. Но теперь они смотрели так, что легкая дрожь в его крепких руках давала о себе знать. Дэвид пытался подавать ложку так, чтобы его, в случае чего, не укусили.