Со скоростью солдата, готового одеться, пока горит спичка, как рассказывал однажды папа, когда вспоминал армейские годы, я приняла душ, переоделась и скинула вещи в рюкзак. Быстро натянула кроссовки, собрала влажные волосы в хвост и прикрыла их сверху кепкой. Выбежав из номера, быстренько распрощалась на ресепшене с персоналом моего временного убежища, клятвенно пообещав им вернуться на следующий год и направилась на вокзал.
И только расположившись в купе, где пока находилась одна, я, наконец, выдохнула. Поезд тронулся, и мои мысли вместе со стуком колёс начали набирать обороты, заставляя прокручивать вчерашнюю ночь снова и снова, а внутренний голос, подключив громкоговоритель, кричал: «Что ты натворила?» Откуда-то взялся и совершенно новый голосок, активно прорезающийся в моём воспалённом мозгу, который рьяно переубеждал первый, что ничего плохого не произошло и именно такая вчерашняя ночь мне была и нужна. Заказав кофе проводнику, я уставилась в окно и начала по порядку разбираться в событиях минувшей ночи.
И между прочим, вначале всё шло очень даже отлично. Я впервые за последние несколько дней отпустила мысли о Стасе. Более того, в первый раз я не засыпала, рыдая в подушку, оплакивая разрушенные отношения. Это однозначно плюс. Услышав зажигательные мелодии на набережной, я не смогла удержаться и начала танцевать. Ну а где как не там? В том городке меня никто не знал, наутро я планировала исчезнуть из него, и даже если кому-то бы и показались мои танцы корявыми или чудными, я об этом точно никогда бы не узнала. И то, что я отплясывала, словно прощалась с той частью меня, что была ещё наивной маленькой девочкой, запечатывая каждым танцевальным движением дверь в прошлое, было совсем неплохо.
Но когда рядом появился он. Да, нет, наверное, всё-таки ещё не тогда. Незнакомец танцевал также, полностью отдаваясь музыке, наверняка тоже хотел убежать от своих проблем в мир рок-н-ролла. Именно поэтому нам вдвоём было комфортно, а наши движения были синхронны, словно мы уже не раз танцевали вместе. Тут-то всё понятно.
Ничего предосудительного не было и в том, когда мы остались единственными для кого играла уличная группа, и потом, когда он пригласил меня пройтись к морю. Обоим совершенно не хотелось расходиться, наоборот, преобладало желание продлить такую необычную ночь.