Голос у него был резкий, обличающий, каждое слово вонзалось прямо в сердце дочери. Фальшивое сострадание на лице застывшего Левена внезапно разозлило её.
Охваченная негодованием, она одним быстрым движением вырвалась из властных рук отца.
– Похоже, тебе доставляет это удовольствие, да? – резко бросила Прюнель брату, который даже не потрудился ответить. Потом, вне себя от бешенства, она крикнула отцу: – А закон, о котором идёт речь, просто абсурдный! Я обращаюсь с сильной магией не хуже любого мальчишки – так почему же мне это запрещено? Ты сам говоришь, что тебе не хватает Блюстителей, так есть же полно чародеюшек! Мы могли бы вам помочь, определённо я не единственная из нас способна овладеть новыми навыками!
Отец замотал головой так, словно услышал какой-то вздор.
– Особенно ты способна вызвать самые страшные катастрофы! Ты ничего не понимаешь! – сурово возразил он. – Знай своё место, больше от тебя ничего не требуется.
– Я уверена, что мама бы с тобой не согласилась, – заявила Прюнель, вскинув подбородок.
Рок принял удар молча, глядя вдаль.
– Полагаю, тебе известно, что тебя ждёт, – произнёс он наконец после невыносимо долгого молчания. Его гнев, кажется, остыл, уступив место холодности, не обещавшей ничего хорошего.
Прюнель отступила на шаг.
– Ты же не… Ты же не станешь обрекать на муки собственную дочь? – вскрикнула она, не веря своим ушам.
Он поднял брови.
– По-твоему, под этим предлогом я должен сделать исключение? Ты совершенно лишена здравого смысла! – Он повернулся к сыну. – Завтра до рассвета вы с Рюиссо подготовите одну из келий. Предупреди его. И оставь нас, я должен огласить приговор.
Брат кивнул и вышел из кухни, успев, однако, бросить сестре через плечо взгляд победителя.
Надо бежать, вот подходящий момент! Прюнель бросилась к двери, но отец оказался быстрее. В два шага он преградил ей дорогу.
– Остановись, это бесполезно.
На сей раз с нежностью он положил широкие ладони на голову дочери.
– Уверен, что однажды ты поймёшь: я так поступаю ради твоего же блага.
Прюнель пыталась отпрянуть, вывернуться, но это было невозможно! Она окаменела. Её заколдовали. Она не могла даже произнести фразу «Умоляю, пожалей меня!», которая застыла у неё на губах.
– В силу возложенных на меня полномочий я, Рок, Главный Блюститель и вождь народа, признанный всеми жителями графства Тандреваль, объявляю Прюнель, мою дочь, неспособной отправлять любую магию в течение двенадцати ближайших месяцев. Завтра на рассвете она будет замурована в келью и лишена всех связей с внешним миром. По истечении этого периода она должна поклясться перед общиной, что больше не поддастся соблазну применять сильную магию. Если подсудимая не принесёт этого обета, она будет изгнана с нашей земли навсегда.