– А где мы возьмем сахар по дешевке?
– На Кубе.
– На Кубе?
– На Кубе! Там всегда заинтересованы в новых покупателях.
Банзай посмотрел на Гершвина с хитрой ухмылочкой.
– Карибы зовут?
– Карибы зовут, чтобы мы сделали там наш маленький гешефт! Карибы!
Они выросли в одном дворе. Банзай, как и все пацаны с их улицы, знал об остром заболевании маленького Геры пиратской темой. В пятом классе Гера даже подбивал Банзая бежать на Карибы, чтобы найти там клад.
– Поговори с братом, – сказал Гершвин. – Пусть он устроит мне встречу с Виктором Михайловичем. Я готов ответить на все вопросы. И надо торопиться, не один я такой умный.
Вот тут Гершвин лукавил: таки да, таки он считал себя самым умным. Во всяком случае, умнее себя он до сих пор никого еще не встречал.
В детстве Гера часто слышал: «Ты чё – самый умный?!» Обычно это был пролог к драке. В каждом дворе и в каждом классе обязательно есть такой умник. Его дразнят и бьют. Но это – не про Гершвина. Не так просто гнобить умника, если он самый высокий и плечистый в классе. На физкультуре он больше всех подтягивался на турнике, быстрее всех бегал и лучше всех гонял в футбол, опровергая незыблемый, кажется, закон природы: умник равно дохляк. Гера окончил школу с золотой медалью и читал, читал, читал. Друзья, с которыми он делал первые глотки портвейна из горла, прощали ему чтение книг и золотую медаль за легкий характер, за чувство юмора и за тот набор мужских качеств, что описывался выражением «правильный пацан». По той же причине ему прощали и более страшные прегрешения – он не курил и не играл в карты.
Это мама приучила Геру читать и мечтать, что означало для нее одно и то же. Она так всегда и говорила ему: «О чем читаешь, о том и мечтаешь». Людмила Сергеевна Гершович, в девичестве Гаевская, после очередного уличного подвига сына высказывала ему: «Что общего у тебя с этой шпаной? Ты же воспитанный мальчик». В этом месте другие мамы добавляли: «из хорошей семьи» – но у честной Людмилы Сергеевны язык не поворачивался выговорить такое, поскольку ее муж и папа Гершвина был авторитетный бандит. При всем при этом мама воспитывала Гершвина, как принца: французская спецшкола, репетитор по английскому, большой теннис, плавание и даже фехтование. От бальных танцев Гершвин отказался категорически: этого улица точно не поняла бы.