И, новые плодя печали
и истин ложных ломоту,
Под тиглем пламя разжигает
В перчатках белых Сатана.
А в тигле – плавится страна.
И в тысячах пустых сердец —
на пули плавится свинец…
Ведь ты малышкою была
и на ладонях умещалась.
Но выросла и расцвела
и, удаляясь, отстранялась.
Кипят в крови, зовут гормоны.
А я – душе твоей – гармонии
Отцовской верною рукой
ещё пытаюсь донести,
Предупредить, помочь, спасти.
Отца целует в щёку дочь,
с улыбкой отправляясь в ночь.
И говорит ему: – Не смей
ты плохо думать обо мне.
Всё будет, дорогой, – окей!
Я тихо закрываю дверь
и молча подхожу к окну.
Чего я жду? И почему
не по погоде вновь одета?!
Морозит. В ночь – два
силуэта уходят…
Жалкие слова! И страхи эти,
боли в сердце —
Отцовства краденое счастье,
где ждёшь – без права
на участье.
Любовь… Любовь – всегда
права.
А в тигле Сатаны – страна.
И дольше жизни длится ночь.
И где-то бродит с милым дочь.
И я – премногiя печали,
От знаний горьких отделив,
В сердца безпечныя влагаю,
Свои печали утолив.