– Правда?! О, чудесно! Я так рада! Все будут рады. Вы нам так нужны.
– Как лекарство? – наморщила Люси нос.
– Нет, как тоник.
– Сироп какой-то, – проговорила Люси, но в душе она была довольна.
Так довольна, что, даже закалывая волосы в соответствующих местах маленькими шпильками, она не испытала обычной дикой скуки. Люси намазала лицо кремом и стала с непривычной терпимостью разглядывать его, лишенное грима, блестящее в ярком свете. Без сомнения, ее склонность к полноте предотвращала появление морщин; если ваше лицо похоже на булочку, утешает по крайней мере то, что это свежая булочка. Кроме того, ей пришло на ум, что каждому человеку дается соответствующий его сути облик. Если бы у нее был нос Гарбо, ей пришлось бы одеваться соответственно этому, а если бы у нее были скулы мисс Люкс, ей пришлось бы вести соответствующую этому жизнь. Люси никогда не могла жить соответственно чему-то. Даже Книге.
Вовремя вспомнив, что лампы у кровати нет – студентки не должны заниматься в постели, – она выключила свет, подошла к окну, раздернула занавески и выглянула во двор. Стоя у открытого настежь окна, Люси вдыхала прохладный ночной воздух, наполненный ароматами. Глубокая тишина опустилась на Лейс. Болтовня, звонки, смех, дикие возгласы, топот ног, шум воды, бешено льющейся в ванну, приезды, отъезды – все замерло в этом огромном молчащем доме, темная масса которого виднелась даже в окружающем мраке.
– Мисс Пим!
Шепот донесся из окна напротив.
Разве они видят ее? Нет, конечно, нет. Просто кто-то услышал легкий шорох раздвигаемых занавесок.
– Мисс Пим, мы так рады, что вы остаетесь.
Быстро же распространяются слухи в колледже! Не прошло и пятнадцати минут, как Нэш пожелала ей доброй ночи, а новость уже достигла противоположного крыла.
Люси еще не успела ответить, как из невидимых окон, окружающих маленький четырехугольник, донесся хор шепчущих голосов.
– Да, мисс Пим. Мы рады. Рады, мисс Пим. Да. Да. Рады, мисс Пим.
– Спокойной ночи всем, – сказала Люси.
– Спокойной ночи, – ответили они. – Спокойной ночи. Так рады. Спокойной ночи.
Люси сняла с руки часы, подвинула к кровати стул – единственный стул в комнате, – чтобы положить на него часы и не рыться утром под подушкой, и подумала, как странно, что только вчера утром она не могла дождаться момента, когда уедет отсюда.