Друг смолк, а мне отчего-то стало не по себе. В этом призрачном селе, ни прохожего, ни шороха – лишь гнетущая тишина, к этому времени даже ветер стих. Единственным движением, был припустивший снег кружившийся хлопьями, он стелился с едва уловимым шелестом. Немного подрагивая от холода, я поправил шапку, приподнял ворот куртки повыше, взмокшие ноги уже начали замерзать.
– Ну что там? – выкрикнул я, нарушая эту жуткую тишь. Довольно неожиданно, из коридора, пошатываясь вышел бледный товарищ.
– Дедушка, походу того, – он вяло, но довольно неоднозначно мотнул головой в сторону дома.
– В смысле? – чувствуя как закололи ладони, поспешил уточнить я. Посредине грудины неприятно заныло.
– Умер!
– Ты серьезно?! – по пути я представлял нечто подобное, так, фантазии и ничего более, и до конца не верил в возможность такого, а тут. Эта новость прямо-таки огорошила меня.
– Слушай, давай ты посмотришь, может ему дурно, или он просто спит? – голос Лешки дрожал, а рассуждения были спутанными.
– Ты его тормошил, трогал, в чувства приводил-то? – не унимался я, уже ступая по грязной дорожке коридора. Напряжение нарастало, а я пытался сообразить – как быть дальше, на тот случай если самое неприятное подтвердится.
– Нет, просто подошел глянул, он лежит не отзывается, и как мне кажется – старый не дышит. Глаза Лехи суетливо бегали, у меня натужно стучало в висках.
– Фу, Леха, да он просто бухой не иначе, ты его даже не трогал! Холодный он или нет, пульс есть? А уже говоришь будто человек того. Да он наверняка пьян, всего-то! – у меня начался словесный поток, должно быть нервы брали свое. И я очень надеялся, что выданный мною вариант окажется правдой.
– Да, ты прав. Я не знаю, нервы шалят, проходи! – он подтолкнул меня вбок, как оказалось в сторону широкой комнаты, в нее мы и вошли из коридора, в углу за шторами виднелся еще один проход.
Перед тем как войти в ту комнату где обычно спал старик, мы задержались в проходной. Здесь находилась печь, зияющая чернотой открытого поддувала. Около дыры стоял полупустой котелок с углем, пол вокруг посудины был испачкан сажей. В уголке печи томилась кочерга, в доме было довольно холодно, похоже не топилось уже несколько дней. Все это время, я улавливал сладко-тошнотворный, тонкий запах.
– Чем это пахнет? – шепотом вырвалось у меня.