Исследования показывают, что у человека притупляется настороженность перед красивыми людьми – меня не тянуло стать частью статистики. Я спросила:
– Ты извращенец?
Отличительной чертой чудно́го парня, кроме гипотетической способности уменьшаться, являлись крайне выразительные темные брови, что придавали улыбчивому лицу больше живости. Собеседник приподнял их и засмеялся:
– Ну, конечно-конечно, сортирная принцесса. Ты сделала такой вывод, основываясь на моем появлении из укромного местечка в женской уборной?
– Основываясь на том, что ты в одной простыне.
Повисла тишина. До меня с опозданием дошло, что находиться тет-а-тет с подозрительным типом в туалете забегаловки – игра наперегонки с судьбой. Начало чего-то более опасного, чем стычка с жадной гопотой.
Собеседник полюбовался своими босыми ногами, словно видел их впервые.
– Простыня – постельное белье, а не нижнее, – зачем-то добавила я. Сбежала бы, но не могла, будто чувство страха еще не изобрели.
– Могу избавиться от одеяния, если оно оскорбляет вкус туалетных утят… – Провокатор демонстративно потянулся к ткани.
Я развела руками:
– Обойдусь без твоего щедрого акта эксгибиционизма. И прошу не давать мне прозвищ. Я не перевариваю уличных погонял. Тем более от незнакомцев.
– Значит, будем знакомы. Ян. – Он подал правую руку, и я заметила татуировки на фалангах указательного и среднего пальцев в виде римской семерки и ключа. – Рад встрече, Иголочка.
– Вера, – ответила я, игнорируя рукопожатие, – какая еще «Иголочка»?
– У тебя волосы слиплись в сосульки. Похожа на дикобраза.
Протянутую для знакомства руку Ян направил выше и, как ветерок, едва дотронулся до влажных прядей. Я впала в ступор.
– Мгм… – Бледная лазурь глаз разочарованно потухла. – Ничего особенного. Макет как макет.
«Что несет этот умалишенный? Какой еще макет? Умею же я нарываться на неадекватов…»
– Выскочить из ведра тоже много ума не надо. – Я смерила его саркастичным взглядом. – Ни-че-го о-со-бен-но-го.
Мы молчали целую вечность, буравя друг друга взглядом. В реальности прошли секунды. Парень-из-подсобки набрался сил, выпрямился и сотряс рукой воздух:
– Честь имею, Иголочка.
– Постой.
Ян не ожидал, что я остановлю его. Да и я, чего скрывать, не планировала. Вырвалось. Парень, может, и был психом, но состоял из крови и плоти, а значит, без одежды на морозе не протянул бы и пяти минут. В нерешительности я стиснула и разжала кулаки. Пересеклась с пришельцем взглядом: он склонил голову, как породистый щенок, брошенный на улице, и тем не оставил мне выбора. Я закатила глаза, рывком раскрыла молнию баула и развела края в стороны. Шагнула в сторону и ткнула пальцем в содержимое сумки: