– Оставьте его для казни!…
Крики, шум и стоны медленно вытащили Морруса из сна, звон решётки окончательно оборвал его. Медленно открыв глаза, Моррус нашёл себя на полу темницы, всё тело болело от побоев. Он был рад, что ему удалось спасти лицо, Моррус ненавидел синяки под глазами, для него это было унизительно и сильно мешало зрению. Он немного пошевелился, чтобы проверить тело на переломы, боль ударила в бок словно копьё, он понял, что у него сломаны рёбра с правой стороны. Он ощупал голову, на затылке под копной волос ощущалась запёкшаяся кровь. Моррус осторожно поднялся и сел на пол. Голова болела и кружилась, осмотревшись, он увидел около своей решётки кувшин с водой и кусок чёрствого хлеба, который принесли ещё вечером, пока он был без сознания. Есть Моррус не хотел, его тошнило, но жажду испытывал. Он попытался подняться, с трудом встал и подошёл к кувшину, сделал три глотка, затем огляделся вокруг. Он сразу же нашёл причину шума, в соседнюю камеру прибыло пополнение. Трое мужиков сильно покалеченных, один из них, очень худой, лежал без сознания, двое других сидели на полу, один пожаловался другому на сломанную руку. Определить наверняка их возраст было невозможно, так как их лица были в крови, лишь по голосу можно было понять, что они не молоды. Моррус решил, что тот, которому сломали руку, был в возрасте двадцати пяти лет и был самым младшим, тот, что молча сидел с подавленными и обречёнными глазами, был явно старше и, возможно, годился в отцы первому, про того, что лежал без сознания, Моррус ничего не мог сказать. Тот, который сидел, повернул голову в сторону лежащего и сказал:
– Глянь как он, дышит?
Тот, что младше, на коленях подполз к телу, согнул голову и сказал:
– Живой.
Он помедлил, затем взялся за свой левый локоть, боль отразилась на его лице, он сделал резкий вздох сквозь зубы.
– Рука опухла, – сказал он на выдохе и перевёл взгляд на стражника.
– Может, они позовут врача?
Он посмотрел на того, что постарше, тот сидел в середине клетки, смотрел перед собой, но смотрел словно сквозь тюремные решётки, в воображаемую даль. Спустя полминуты тишины, не переводя взгляд, тот сухо ответил:
– Да кому ты нужен со своей рукой, нас завтра всё равно повесят, и так доживёшь.
Моррус наблюдал за ними, сделав глоток из кувшина и поставив его на землю. Он медленно подошёл к решётке, глядя на того, что помладше, он сказал: