И очередная поставка рабов прямо сейчас приближалась к пристаням воистину Величайшего Города. Вереница из пары десятков огромных весельных кораблей, первая приближались к берегу, а горожане уже чувствовали приближающиеся празднества. Эти триремы были вестниками очередного триумфа на северо-западном побережье над уланцами.
Ал и был уланцем, и был на первом приставшем к пристани корабле. Но Ал не был обычным рабом, что было понятно даже из того, что руки и ноги его были надежно связаны, глаза завязаны, а рот буквально запечатан кляпом с множеством рун.
Империя растоптала гордость и свободу уланцев, уничтожило будущее. Как всего языка Ала, так и его лично. Он – наследник главного шамана уничтоженного народа.
Единственное, что оставили ему ур-ваттанцы – это ненависть. Ненависть породила месть. Месть породила идею.
Всего одно слово, всего лишь возможность, и Империя никогда не сможет забыть ни Ала, ни его народ, язык. Поэтому он выжидал.
Корабли разгружали и снаряжали стремительно, один сменял другой будто на конвейере, а затем сразу отправлялся в море с новым заданием. Постоянная морская связь всех частей Империи с Ур-Ватаа лежала в основе существования великой державы. Вот и прямо сейчас в младшие города пошли корабли с товарами, письмами, послами.
Ус ва Магна с удовольствием наблюдал из окна своей виллы за суетой огромного порта и плавным ходом кораблей из-за и за горизонт.
В его покои осторожно вошел слуга, опустился на колесо и опустил взгляд в пол:
– Господин, пришла весть из Ур-Ламасу.
– Что там?
– Внеочередное собрание. Ритуал Очищения.
– Хорошо. Можешь быть свободен, только вели подготовить мои священные одежды для выхода.
– Будет исполнено, господин.
Ус ва проводил взглядом слугу за дверь. Мысленно Верховный жрец Империи отметил, что это Очищение будет уже вторым за год и тринадцатым за десятилетие. Он улыбнулся.
Империя живет! Империя растет!
Уже через час Ур ва Магна в сопровождении десяти Верховных жрецов божеств-покровителей и тридцати трех жрецов младших богов входил в зал, колоссальное треугольное помещение центральное в храме на высочайшем из одиннадцати холмов Ур-Ватаа – Ур-Ламасу.
По левой стороне зала сидели народных представители сорока районов Величайшего Города. По правой – представители сорока величайших родов Ур-Ватаа. Третья сторона предназначалась жречеству – сорок четыре места, включая центральный трон Верховного жреца Империи, возвышавшийся над всеми, отлитый из чистейшего золота, инкрустированный костью степных мамонтов далеких северо-западных степей и рогами горных бизонов, усыпанный самоцветов, собранных со всей империи.