Наконец я по-настоящему здесь.
.
Хозяин отеля дарит нам стакан рубинового сока. Как будто кровь неба. Закатными и рассветными часами на горизонте образуется надрез – тогда её и удаётся нацедить немножко. Эту кровь нельзя пить самим, можно только дарить проезжим.
.
И вот сверчки отпевают день. Под фонариком греется незнакомая ящерка. Нам хорошо вдвоём. Мы слушаем, как по засыпающему миру течёт тишина.
19.01.2024
Мир пронизан беловатым солнцем. Деревья напротив окна распустили по небу ветки, как человек от избытка радости руки раскидывает. Изнанка листвы светится красным, в тени свежо голубеет пар, асфальт тепло серебрится. Птицы изредка запускают в воздух напев-другой. Симфония. Прозрачная, невесомая. Знаешь, такая, которая только утром бывает.
.
Здесь по-домашнему отрадно. Я как будто приехала к бабушке на лето, в родную, заповедную, детством зачарованную глушь.
Ещё и кошка приходит. Мы вчера познакомились. Мама сказала, что её зовут Василий. Кошка пронзительно здоровается, я отвечаю: «М-мяа-аэу-у…» Кажется, мы с ней ещё не смогли найти общий язык.
Пока мы идём к морю, я думаю о заснеженном Петербурге. О друзьях, которые сейчас мёрзнут, учатся, творят и боятся за будущее. Я хочу принести им кусочек здешней отрадности. Я хочу закутать в неё, как в огромный шарф, сотканный из света и морского шороха.
.
В лесу стоит бестия. Пятиметровая. Радужное лицо теряется в листьях. Драконье бешеное лицо, глаза навыкате, искрят язычками пламени ряды рогов. Бестия грозная, но добродушная.
Люди, одевшие её в кожу-мозаику, старались, точно им для живого существа нужно было кожу соткать. Тут надо на совесть. Чтоб потом у бестии проблем со здоровьем не было.
Ты только представь, вот такими людское воображение населило здешние леса!
.
Белые керамические змеи охраняют лестницу. Чешуйки потрескались. Жарко, а в брюхе у змей прохлада. В маленьких глазах – неугомонная ртуть. Кладу ладонь на бок змеи и чувствую недюжинную энергию её танца – как жестоко его сковали керамическими пластинами. Ещё чуть-чуть, и оживёт.
.
На вершине горы беспечно летает пагода,
золотым чешуйчатым куполом в небо тянется.
На крышах, как кошки, драконы – дугою спины -
солнечного жара ало-рыжие духи.
.
Храм впитывает звуки с мягкой глухотой. Закрываю глаза, и во мраке зеленовато просвечивает статуя Будды.