Самое жуткое, что он прав полностью, но я блефую. А что еще остается?
– Проверяй, прокурорша… Хотя, какая ты, к хуям, прокурорша? Училка сельская. Кстати, как тебя взяли вообще? Бывших проституток не берут же, вроде?
– Горелый, уходи, а? – я неожиданно выдыхаюсь. Ругаться с ним, оскорбляться на его высказывания… Да похрен мне. В свое время столько наслушалась от подследственных, что вообще не трогает. А вот желание убрать его отсюда подальше становится нестерпимым. – Тебе тут не светит. Я в любом случае заявление напишу, пусть разбираются. У тебя есть повод, мотив…
– Давай, я поржу, – кивает Горелый, – а, заодно, подкину в этот ваш… Как его там? Департамент? Министерство? Кто там вас, училок, надзирает, чтоб в купальниках не фоткались? Так вот, туда подкину парочку фактов о прошлом одной сельской училки…
– Давай, вперед, – мне даже разговаривать с ним сил не хватает, откат от пережитого стресса такой сильный, что едва стою, хватаюсь за деревянную столешницу, чтоб не упасть. Стараюсь делать это незаметно, не хочу давать повод твари зубоскалить еще и на эту тему.
Смотрю в темное, жесткое лицо, гадая, как пережить это время, до того момента, как он уйдет.
Он же уйдет? Не пропишется же здесь?
– Или, давай лучше тут парочку историй кину… Говорят, селяне жутко чужой личной жизнью интересуются…
– Горелый, я тебе сказала уже, вперед. Свали только нахуй, а?
– Сейчас, училка, сейчас… Посмотрю только на тебя. Хуево выглядишь, прям радует взгляд.
– Если такая хуевая, чего лезешь?
– Так мне после отсидки и лошадь – баба.
– Ну и вали в конюшню. Там полно твоих невест.
Он сжимает губы, делает шаг вперед, я подаюсь назад, но дальше некуда. Дальше только стол.
Если он сейчас опять… Я же и отбиться не смогу, сил уже нет, все высосал, сука лагерная…
Горелый протягивает здоровенную лапу, я собираю все силы для боя, но он неожиданно подхватывает со стола рядом со мной круглобокое, красное яблоко и с хрустом впивается в него клыками.
Я завороженно смотрю, как брызжет яблочный сок, перемешиваясь с остатком крови на губах.
Зубы у него, блин… Любой волчара позавидует…
Он стоит так близко, но не трогает. Смотрит, жрет яблоко, с явным удовольствием, а я на него пялюсь.
И думаю, что тоже хочется яблока… Эта мысль настолько тупая и кощунственная, что мгновенно приводит в чувство.