Комната в домике была разделена занавеской на две части, занавеска была привязана к стойке печи и к стенке дома. Из-за занавески иногда слышался приглушённый стон. Пётр пояснил, что уже второй месяц болеет его жена, по весне она провалилась под лёд и сильно простудилась – сначала болезнь отступила, думали, что она поправилась, так как хозяйка пыталась делать всё по дому, а недели две назад она поскользнулась, упала, подвернула ногу, и болезнь пришла откуда не ждали, нога опухла и причиняет ей страдания. Всю женскую работу делает невестка, она вдова, имеет 14-летнюю дочь, нашу внучку. Сына взяли в армию 16 лет назад, когда мы жили под Ярославлем, и неизвестно, где он сложил голову. Три года ждали от него весточки, но так и не дождались. В эти времена наше поселение стали грабить и разорять, и нам пришлось спасаться по рекам, чтобы остаться в живых.
«Анна! – позвал молодую женщину хозяин. – Принеси нам кваску. Путники в дороге утомились». Из-за печки появилась женщина, она держала в руках глиняный сосуд, похожий на большой кувшин, сосуд был без носика. Пётр налил большую кружку кваса и протянул её Фёдору. Тот, чмокая, сделал несколько глотков, после чего крякнул, вытер губы рукавом рубахи и произнёс: «Квас очень ядрёный и вкусный, даже лучше, чем готовят в Новгородской губернии».
Началась непринуждённая беседа. Фёдор рассказал, каким образом у них в поселении оказались ссыльные, кто они такие и откуда сбежали. В дом во время разговора вошли два крепких мужика и уселись рядом прямо на пол, это были сыновья Петра. Они были похожи лицами, но у одного была густая с тёмными волосами борода, а второй имел небольшую бородку с рыжими волосами. Сыновья о чём-то тихо переговаривались, неприветливо косились на незваных гостей, всем своим видом показывая отцу, что пришлые люди им не нужны, что трудности, которые им сопутствовали в последние годы, уже позади.
Заканчивая разговор со ссыльными, Пётр сказал: «Земли, на которых мы поселились с семьёй Фёдора, принадлежат Кирилловскому монастырю, и по реке сюда могут приплыть сборщики дани с солдатами. Но пока есть договорённость, что они разрешают осваивать эти глухие места и дань с нас брать не будут. А вам мы покажем такие места, где никто вас не найдёт».
Поклонившись иконе, гости и хозяева вышли из дома, Пётр отозвал сыновей в сторону и, размахивая руками, что-то стал им объяснять, и затем сказал беженцам: «Оставайтесь ночевать, а завтра будет день. Подумаем и решим, как вам помочь».