Пускай на столе остывала еда, а в бокалах плескалось вино, никто не смог отправить в своё горло хоть что-то после первого глотка. Тогда все решили, что лучше не ждать и начать действовать прямо сейчас.
Лиам отправился на удалённую скалу. Первой с ним пошла Линь Жолань, из глаз которой заранее хлынули слезы. Совсем скоро она узнает, что за этот год случилось с её мужем. Двадцать лет её ожидания близились к концу.
Именно тогда произошёл разговор Марты и Мехмета об ответственности за того, кого они должны призвать, и он навсегда остался в памяти Марты, мучая её на протяжении долгой жизни горькими отголосками.
Разумеется, она и сама знала о том, что заставлять жить человека вечность это не то же самое что завести себе питомца, но до этого дня она так и не смогла себя заставить призвать Илью. Ей понравилась идея Мехмета, хоть она и казалась бесконечно глупой остальным Старейшинам, у которых был тот, кого они желали спасти. За неимением кого-то близкого, он собирался призвать незнакомого человека. Он даже не задумывался, кого именно призовет и подготовил для себя целый список из любимых актеров и певцов, на тот случай если кто-то не согласится. Хотя он бы предпочел, чтобы никто не соглашался.
Да, у Божественного Орудия была возможность отказаться, и именно поэтому Старейшине перед тем, как отдать половину души предстояло объяснить всю важность этого решения. Но разве в порыве встречи после долгой разлуки возможно все объяснить?
Вдруг, со скалы на которую ушли Старейшина флоры и Старейшина сканирования пространства выросли огромные лианы. Они волнами начали приближаться к ожидающим, на них, как на доске для сёрфинга, перемещалась Жолань. Когда лианы привели её к остальным, она спрыгнула с них, и покорные её воле растения тут же испарились. На радости она не смогла сдержать эмоций.
– Он жив! Он не стал демоном, и он жив! Он жив!!!
Тихая, мрачная и усердная Линь Жолань, словно громом разразила небо и развела тучи своим счастьем над головами Старейшин. В каждом из них, надежда размером с маленькое семечко выросла до благоухающего цветка.
Константин отправился вторым. Но по возвращению в нем не было столько же радости. Он еле доплел свои ноги до остальных Старейшин, и хоть ему вовсе не хотелось делиться своим позором с остальными, ему польстило внимание, которое ему уделили, поэтому он не смог оставить остальных в безызвестности.