Бедра женщины двигались в такт музыке, летящие складки красного платья развевались вместе с ней; музыка ускорилась. Я захлопала вместе с остальными, широко раскрыв рот от восхищения. Чувственность танца завораживала. Все веселились и смеялись; столики отодвинули к стенам, чтобы было больше свободного пространства. Когда музыка закончилась, танцовщица поклонилась и произнесла небольшую речь. Когда наши взгляды встретились, она подошла ко мне и протянула руку.
Я посмотрела на Оза. Он пожал плечами и наклонился ко мне.
– Она хочет научить тебя кое-каким движениям.
– О боже, нет. Ни за что, – я замотала головой.
– Мне кажется, отказываться будет грубо.
Господи, да тут ни от чего нельзя отказываться! Гости стали медленно аплодировать. Началась новая песня. Ладно, я после этого вечера никого из этого зала больше никогда не увижу. Что я потеряю? Разве что свое достоинство и мой новый друг узнает, что из меня никудышная танцовщица.
Я пожала плечами, глотнула арака и взялась за протянутую руку. Пришлось пройти через нескольких людей, чтобы выбраться из-за стола. Танцовщица встала позади меня, схватила меня за бедра руками с кучей украшений на них и стала ими покачивать. Я, наверное, сейчас похожа на своего дедушку, что взялся танцевать в рождественскую ночь после нескольких стаканов виски.
Я посмотрела на Оза, но он вопреки моим ожиданиям вовсе не смеялся. Да вообще никто в зале не смеялся. Взгляд Оза был прикован ко мне, он не отрывал его даже на долю секунды. Когда я нашла ритм, танцовщица подняла мои руки в воздух, и я отдалась музыке, позволила ей направить мои движения. Голова кружилась от происходящего, от музыки, арака и красавца, что смотрел на меня с улыбкой и… чем-то еще, но я слишком плохо его знала, чтобы понять, о чем он думает.
Музыка достигла кульминации, и я плюхнулась обратно на диван. Моя грудь тяжело вздымалась и опускалась, будто я пробежала марафон; танцовщица нашла себе новых жертв, и вскоре зал заполнился парочками, танцующими под бодрую музыку.
Оз протянул мне стакан воды, и я тотчас его осушила, вытерла подбородок и постаралась успокоить сердцебиение. Когда Оз сжал мою руку, я почувствовала себя манжетой для тонометра, которую слишком сильно накачали, и она просто лопнула. Я подвинулась ближе к мужчине.
– Ты была просто неподражаема, – сказал он.