Когда вереница стала заворачивать за угол, в шум врезался резкое и решительное, – Стоять! – направляющего. Я запоздало отреагировал, остановив скотину, и попытался разузнать по какой причине направляющий решил здесь остановиться. Караван волной начал издавать гомон, – Ах! Что это? Не верю своим глазам! – издавались фразы из толпы. Я резво спрыгнул со скотинки и неуверенно пошагал вперёд с целью увидеть, чему все испугались. Все разом замолкли. Дождь никак не давал лицезреть то, что он прячет в себе, всё что я видел, так это площадь со скамьями, на которой плиткой был уложен уникальный узор. Сделав чуть меньше десятка маленьких шагов, почти что на месте, мне наконец удалось увидеть то, что стало причиной остановки нашего передвижения.
Это было нечто невообразимое: некое необычное явление почти в самом центре этой площади, само оно выглядело что-то между высоким всплеском воды, в которую упало что-то очень тяжёлое, и широким деревом, очень текстурным и детальным деревом с которого опала вся листва, и которое уж точно не было похоже ни на одно известное нам дерево. Будто бы паутиной оно соприкасалось с каждой поверхностью поблизости. Помимо этого, оно состояло из нескольких сфер, которые переливались друг в друга. В этих сферах будто бы виднелся весь наш город, и не только нынешний, но и словно прошлый, и даже будущий, что я явно выдумал. Это явление также издавало некоторый звук и некоторый запах. Стоял очень низкий гул, едва уловимый ушами, в высоких тонах игралось что-то наподобие мелодии, сыгранной на чём-то уж точно не музыкальном. Слышались даже просто ритмичные колебания, были и неожиданные, случайные неритмичные звуки, чьё происхождение невозможно было угадать. Среди них было что-то похожее на грозу, крики животных, падение чего-то тяжёлого, лопанье чего-то натянутого и скрежет металла. Был также и просто шум, походящий на шёпот на иностранном языке. Запах же был очень резким, словно металлический, болотный, смесь всех ароматных цветов и экскрементов, в общем, каждый аромат перебивал другой. Каждая капля дождя, попадающая на эту аномалию, как будто бы испарялась и рождала свет, отчего аномалия сверкалась. Весь караван был насквозь ошеломлён, что он лицезрел пред собой, но направляющий решил сделать самое непредсказуемое, что могло когда-либо взбрести ему в голову, и он направился в сторону этого явления. Некоторые из толпы попытались остановить его словом, но побежать за ним никто не решился. Он уверенно шагал, твёрдо переставляя ноги, и крепко держа напряжённые кулаки, словно он собирался сразиться с этим нечто. Вся вереница замерла в ожидании какого-либо события. Когда направляющий подошёл к аномалии, он глубоко всмотрелся в её просторы. Внезапно ему пришла идея ещё более сумасшедшая, и он нелепо направил свою правую руку в сторону явления. Оно будто поглотило руку, однако по виду направляющего не сказать, что он был этим напуган. Вдруг он весь напрягся, чуть ли не отпрыгнул от аномалии, попятившись, он оступился и упал на локоть. Толпа издала вопль испуга. Опрометью поднявшись, он схватился за голову левой рукой и смешно пошагал в нашу сторону, оглядываясь на это ужасное явление. На полпути он и вовсе рывком полетел, словно вот-вот оно взорвётся. На его лице был нарисован грандиозный ужас, гримаса искривилась в боли и страхе пред неизвестным. Подбегая к нам, в самом конце пути он чуть было вновь не упал на предплечья. В кратчайший срок все подлетели к нему, чтобы выслушать и узнать, что же такого с ним там произошло. Он, сев на тротуар, учащённо и глубоко вздыхал, не отпуская руку со лба, находился в мандраже, отчего не мог вымолвить ни одного словечка. Самые умелые спохватились о том, что требуется как-либо помочь ему. Некоторые пытались скормить направляющему снадобья, однако тот стремительным взмахом руки отказывался от употребления препаратов. Он даже, как свойственно ему, издал громкий рёв, что вокруг него образовалась небольшая полость, будто все думали, словно он начнёт пинаться и драться. Направляющий в конечном итоге начал подниматься. Кто-то из толпы подорвался помогать ему, но всё же вовремя опомнился и вернулся в кучу. Направляющий попытался сымитировать свой невозмутимый вид, однако получилось это не особо совершенно.