В глазах темнело. Кэт заставляла себя не склоняться больше над ней. На то, чтобы просто поднять голову, потребовалась вся сила воли. Обе видеокамеры, висящие на доме, были отвернуты в стороны. Убийство не попало в кадр.
Кэт вертела головой, высматривая другие камеры – стеклянные немигающие глаза с металлическими веками, но не замечала. Понимала: если бы они были, кто-нибудь уже вызвал бы полицию. Кэт силилась запомнить каждую деталь, потом выхватила из кармана телефон и начала сама снимать видео. Ей казалось, она упускает улики, детали, и, как в американских детективах, сможет рассмотреть их потом, на записи. Именно это, конечно, поможет найти убийцу.
Картинка дергалась, мельтешила, не желая становиться статичной. Это тряслись руки. Хотелось кричать, но издать хотя бы какой-то, даже самый тихий звук, не получалось. Голосовые связки отказали, все тело вышло из повиновения.
Молодые листья тополей и лип снова трепетали на ветру, стволы издавали какой-то глухой тошнотворный звук – с таким ломаются кости. По другой стороне бульвара, где-то за деревьями, промчалась повернувшая с Тверской машина, вдалеке слышался чей-то смех.
Кэт невольно попятилась, и вдруг увидела через дорогу, за витой оградой сквера, высокого мужчину в развевающемся длинном черном пиджаке, стоящего не на асфальте, а ближе к ней, прямо на траве. Серые брюки, темная рубашка, перчатки. Темные волосы и жидкие усики. Он смотрел очень пристально, не отрываясь. Будто обезумевший пражский Голем1, глиняный, нечеловечески огромный. Он исчез мгновенно, будто рассыпавшись, пылью раскрошившись на ярко-зеленый газон. А Кэт, не в силах ни пошевелиться, ни нажать на останавливающую запись кнопку, обалдело снимала видео.
И чувствовала, как руки начинают уже не трястись – холодеть и отказывать. Телефон рухнул на асфальт, и этот резкий звук вывел ее из шоковой комы. Кэт медленно потянулась вниз, все еще видя за оградой каким-то потусторонним бликом, отсветом, странного мужчину, будто пришедшего из другого времени. Она прекрасно знала, кто это. Призрак Страстного бульвара, беспощадный и безжалостный, которого она столько раз представляла в детстве. Мысленно приказывая себе выровнять дыхание и сердечный ритм, Кэт схватила выпавший из рук смартфон. Быстрым движением поправила капюшон, резко развернулась, и опрометью бросилась к Тверской, огибая бывший кинотеатр – гигантского стеклянно-бетонного уродца почти на две тысячи зрительских мест.