Он зашагал на кухню, топая как слон.
Я поспешил за ним:
– Пап, успокойся, там все равно ничего не готово!
Это его не остановило. Он открыл холодильник и начал хватать все продукты подряд. Залил несколько сырых яиц прямо в горло. Один желток плюхнулся на пол… Затем батя вынул сырую курицу и начал рвать ее зубами! Он едва держался на ногах, из его рта пошла пена. Отец жевал мясо вместе с кожей, как дикарь, и запивал подсолнечным маслом.
И тогда я понял, что все намного хуже, чем мне казалось изначально. Это не стресс и не легкое психическое расстройство, а тяжелая болезнь. И ему нужна помощь специалистов, а не моя диета.
Не зная, что делать, я отстранился от него и позволил ему жить, как хочется. Даже не заходил в его комнату и не разговаривал. А что я мог сделать? Насильно к психиатру отправляют только буйных, а батя нападал только на еду. И никому, кроме меня, это не мешало.
Отец продолжил обжираться. Он стал таким тяжелым, что еле передвигался. От его шагов скрипел старый паркет. Тело родителя из округлого стало волнистым и дряблым. Жировые складки свисали из-под плохо пахнущей засаленной футболки. Мне пришлось обойти несколько магазинов больших размеров, но даже там шутили, что проще прорезать три дырки в парашюте. В итоге одежду пришлось сшить на заказ в местном ателье.
В конечном счете отец совсем перестал выходить из дома и начал заказывать еду прямо в квартиру.
Я боялся представить, что будет, когда однажды он не сможет передвигаться… Мне придется за ним ухаживать и мыть эту гору складок? Ужасно!
По ночам было невозможно заснуть. Казалось, стены сотрясаются от его храпа.
А про лечение отец и слушать не хотел. Говорил:
– Я тебе что? Псих, что ли? Зачем мне клиника?
Я и сам не заметил, как начал ненавидеть его за то, что он делает с собой. И заодно отравляет и мою жизнь тоже… Это был уже не мой отец, а какое-то безумное прожорливое чудовище.
Настал день, когда папа позвал меня на помощь. Он не мог сам подняться с дивана.
Я вошел к нему. В его комнате повсюду валялся мусор: пустые пакеты, картонные коробки из-под бургеров и картошки, бутылки из-под газировки.
А батя развалился на диване и не мог сделать достаточное усилие, чтобы оттолкнуться и встать. Он так заплыл жиром, что уже и не был похож на человека. В узких щелках едва можно было заметить его глаза.