"Аллах Акбар, Аллах Акбар", – это вечное утверждение выкрикивали они, бешено бросаясь на эфиопов, и погибая от их пуль и сабель.
Но и эфиопы слишком дорого платили за возможность победы. Ожесточение битвы нарастало всё сильнее. Несмотря на отчаянное сопротивление, дервиши, неся потери, стали отступать к старой цитадели, сделанной из жёлтого песчаника и глиняных кирпичей, и вскоре укрылись там.
Со стен непрерывно раздавалась пальба, но необходимо было сделать последнее усилие. Увидев это, негус пожелал лично возглавить атаку.
– Не делай этого, повелитель, – в отчаяние кричал Аксис Мехрис, но негус никого не хотел слушать.
– «Я не для того сюда шёл, чтобы отсиживаться за спинами моих воинов».
– «Если мне суждено умереть, то пусть я тогда умру за свою веру, и свой народ», – сказал он, и возглавил последнее отчаянное усилие, направляя воинов в атаку на цитадель.
Воодушевлённые воины бросились с удвоенными силами в атаку. Аль-Максум, стоявший на стене, и руководивший отражением атаки на своём участке, внезапно увидел среди наступавших человека с царственной осанкой, и в богатых одеждах, держащего в руке хорошую винтовку. Позади него находились двое воинов, сжимающих личный штандарт.
– Никак сам негус, – невольно подумал про себя Аль – Максум, – вот она удача и надежда на спасение.
– Ахмад, Ахмааад, – позвал он лучшего стрелка. Из дыма вынырнула фигура тощего «дервиша», с перепачканным лицом.
– Видишь вон того, – указал он на негуса Йоханныса.
– Вижу, повелитель.
– Убей его… и десять золотых монет твои!
Радостная улыбка осветило чумазое смуглое лицо суданца.
– Не сомневайся, «шариф», щас сделаю.
Прищурившись, он быстро прочистил шомполом ствол своей однозарядной винтовки. Потом полез в патронную сумку и достал из неё горсть патронов. Тщательно осмотрев, он выбрал один, который понравился ему больше всего.
Прошептав над ним молитву, он протёр его и сунул в патронник. Щёлкнул затвором, загнав патрон в положенное ему место. Оперев ложе винтовки на кирпичный зубец стены, он тщательно прицелился в негуса, не обращая внимания на кипевшую вокруг битву, дым и свистящие кругом пули.
Негус, вся защита которого состояла из дорогих шерстяных одежд и храбрости, воодушевленно кричал, потрясая винтовкой и поднимая в атаку своих людей. Он был величественен в своих императорских одеждах и самоотверженности. Выстрел Ахмада остался неслышен в общем гуле сражения. Но имел поистине катастрофические последствия, изменив историю африканского континента.