Но с Рокфеллером у него были общие интересы в Африке и, видимо, по поводу этого он и был приглашён. Текст письма от Генри Рокфеллера гласил.
– «Мой деловой партнёр, восемнадцатого мая я собираю у себя всех коллег по совместному бизнесу, для обсуждения весьма интересной идеи, приглашаю и вас. Надеюсь, что вы сможете найти для этого время. Всегда ваш, Генри Рокфеллер».
Письмо, полученное от Мамбы, было и проще, и короче, и страшнее.
«Жду тебя, Фима, в Хартуме. Семью отправь с Леоном, он знает, где их укрыть. Все вопросы на месте. Твой император».
Вот, и что теперь делать? Джозеф Кеннеди уверенно продвигался к власти, и с ним тоже были связаны разные планы, но были эти планы и у конкурентов. А чёрный император – не самоё успешное прикрытие. Скорее, все проблемы исходили из Африки. А ему-то, что теперь делать? Леон, вроде, и друг, но это требование было больше похоже на взятие в заложники семьи.
Его нынешний деловой партнёр, Стив Роджерс, практически открытым текстом призвал Фиму отколоться от Мамбы, пообещав ему успех и поддержку от заинтересованных в этом финансовых структур. Вкратце разговор звучал так.
– Многие структуры заинтересованы в партнёрстве с вами. Особенно, в свете изменений во всём мире, хорошо развивается ваша судовая верфь, да и ваш «Первый Африканский», с его многочисленными отделениями, вышел на пятнадцатое место в Америке. Это дорогого стоит. Но вот происхождение денег уже начинает вызывать вопросы. А постоянная поддержка от Иоанна Тёмного, весьма неоднозначной фигуры, портит всё впечатление от вашего банка!
– К тому же, Иоанн негр! И этим всё сказано! Ни один цивилизованный человек не воспринимает его, как легитимного гражданина любой страны. Пока он правит в Африке, все это терпят, но когда он влезет своими чёрными лапами в Америку, их ему здесь быстро отрубят. А вы являетесь проводником его воли. Подумайте над этим. Мы не хотим вам зла, но если обстоятельства будут непреодолимыми, вы можете пожалеть о своём решении, так же, как и ваша семья!
Сказав это, Стив Роджерс гнусно ухмыльнулся и, не дожидаясь ответа от Сосновского, вышел из кабинета.
И вот теперь Фима Сосновский сидел в прострации, не зная, куда податься, к умным, или к очень умным, но чёрным. Он не знал ни того, что задумал его вождь, ни того, что задумали его деловые партнёры.