Простая, слегка чудная женщина была единственным защитником школьника. Она даже прикупила старенькую тахту, на которой с тех пор засыпал Гоша, когда его собственный дом становился притоном. Разве можно испытывать к такому человеку что-то, кроме благодарности? Разумеется, нет. Но именно Арина Викторовна больше других напоминала Сибирскому о неблагополучном детстве. В самом что ни на есть прямом смысле: звонками и сообщениями.
Старая знакомая выходила на связь лишь в двух случаях: если ей доводилось увидеть Гошу по телевизору или если с его отцом приключалось очередная беда. Второе, увы, становилось поводом чаще. Так со временем ласковый голос постаревшей соседки превратился в то, что на языке психологии называется триггером. Стоило писателю увидеть комбинацию цифр, которой он так и не отважился дать имя, – его желудок сжимался, и популярный писатель Георгий Сибирский вновь оборачивался беспомощным, грустным мальчишкой.
«И все же не перезвонить тете Арине – свинство!» – решил Гоша, вынудив большой палец нажать кнопку вызова.
– Гошенька, родной, здравствуй! – премило заговорила женщина, и на секунду показалось, что она собирается вновь похвастать, что видела роман Сибирского в местном книжном.
– Добрый… э-э-э… вечер! – мысленно переведя стрелки часов вперед, произнес Георгий, остановившись в прихожей.
– Гоша, тут такое дело… Должна тебе рассказать кое-что про папу. – Голос соседки внезапно померк.
– Опять он набедокурил? Что на этот раз? Разбил кому-то окно? Снова угнал машину? Или павильон ограбил?
– Нет, все намного серьезнее.
– Залетел-таки в каталажку? Ну, там ему самое место! – Свободная кисть парня сжалась в плотный кулак.
– Нет, миленький. Ушел твой отец. Совсем.
– К-как это? Что случилось? – прошептал Сибирский и резко опустился на корточки.
– Повесился прошлой ночью. Упокой Господь его душу.
– Вы уверены? – Прислонившись спиной к скрипучему шкафу, Гоша увидел сотни разноцветных искр перед глазами.
– Да. Все соседи видели, а меня милиция на опознание приглашала. Страшная-страшная картина, до сих пор перед глазами… – тяжело вздохнула женщина.
– А тело? Оно еще в квартире? – чувствуя, как сердце стучит в горле, вопросил Гоша.
– Нет. Увезли его, а квартиру вашу опечатали. Спрашивали, как найти родню, но твой номер я давать не решилась. Вот, звоню лично, так сказать.