– Это правда. – Он скромно пожал плечами, но не стал скрывать ухмылку. – По сути, я представляю собой тройную угрозу.
– И почему я прямо сейчас в тебя не влюбляюсь?
– Не знаю, – рассмеялся он. – Что пошло не так?
Я не смогла сдержать улыбку.
Я и не думала, что буду сидеть в своей гостиной и обмениваться шутками с Ноа Хейзом.
Вернув самообладание, я прочистила горло.
– Могу я тебе что-нибудь предложить? Хочешь выпить?
Наклонив голову, он проследовал за мной на кухню.
– Почему нет? Но я буду следить за тобой. Не хочу, чтобы ты подсыпала мне крысиный яд.
– Это было бы заслуженно. – Я искоса взглянула на него, открывая холодильник. Губы непроизвольно скривились, когда я осознала, что уже две недели не ходила за покупками. В холодильнике было лишь около двух литров апельсинового напитка Sunny Delight, набор необычных приправ, упаковка хот-догов и сыр месячной давности. – Эм, прости, в этом месяце у меня были плохие чаевые.
– Ауч. Сойдет и Sunny D.
Я достала из шкафчика стакан и налила ему напиток.
– Вряд ли его можно считать коктейлем, достойным знаменитости. – Я бросила на него смущенный взгляд. – Хочешь присесть?
Ноа вслед за мной присел на диван в гостиной, и между нами воцарилось молчание. Последнее, что мне хотелось обсуждать, это мое неожиданное признание. Но мне нужно было выяснить, что именно Ноа узнал о моем прошлом.
– Итак… – начала я, проследив за тем, как Ноа сделал глоток напитка. Глубоко вдохнув, я крепко сжала пальцы. – Что именно тебе известно?
Ноа
Мне было сложно поверить в то, что я сижу в гостиной Челси и попиваю Sunny Delight, учитывая, что еще пару дней назад она была всего лишь очередным завоеванием Девона, от которого мне не терпелось избавиться.
Сегодня же я был ее доверенным лицом, неожиданным товарищем. Я знал все о ее мрачном прошлом – больше, чем Девон когда-либо узнает, – и по какой-то непонятной причине мне хотелось ее утешить. Может, все дело в ее опустошенном взгляде, а может, все это из-за того, с каким беспокойством она изливала мне свою душу. Из сильной духом женщины она превратилась в одинокую, потерянную девушку, которой пришлось пережить тяжелую душевную травму.
Я никогда не забуду, как она забралась ко мне на колени, обхватила мое лицо своими трясущимися руками и принялась умолять меня никому об этом не рассказывать.