Во мне просыпается внутренняя сила. Странные метки, появившиеся на моем теле в день шестнадцатилетия, начинают покалывать в предвкушении. Я призываю энергию, скрытую в метках, очерчивающих нижний изгиб моих ягодиц, и в руках материализуются метательные ножи.
Выжидаю немного, чтобы понять, отреагирует ли бормочущий мужчина на парня, который уже в шаге от него, но тот даже не открывает глаз, и я бросаюсь вперед. В момент, когда парень замахивается, я кидаю свой нож. Парень падает на землю и рычит от боли, из горла, в которое только что вонзилось острое лезвие, хлещет кровь.
Странный мужчина наконец распахивает глаза. Его взгляд падает на меня, но вместо ожидаемой благодарности он в раздражении прищуривается. Потом идет в мою сторону, не переставая шевелить губами.
Ночной воздух пронзает крик боли, отвлекая мое внимание. Я фокусируюсь на великане ростом выше двух метров, с длинными рыжими волосами, спадающими ниже плеч. Он вытаскивает кинжал из своего бока, и сквозь его пальцы просачивается кровь, когда он зажимает ими рану. Он не перестает сражаться с парнем из свиты Громилы, не замечая подкрадывающегося сзади стервеца.
– Айдин, берегись! – кричит другу мужчина.
Я подскакиваю к нападающему. Меня веселит его выражение лица, когда я появляюсь буквально из ниоткуда и перечеркиваю к чертовой матери его идеальную атаку в спину. Шквал ударов, резкий поворот шеи – и крупный трусливый здоровяк падает лицом в землю.
Поворачиваюсь, чтобы проверить этого Айдина, и ошарашенно натыкаюсь на огненный шар, парящий у него в руках.
Пламя озаряет крупное тело и распущенные рыжие пряди. Шар, созданный загадочным образом, колеблется между его ладоней. Он бросает его, и парень перед ним превращается в столб огня. Полные боли вопли выводят меня из шокового состояния, и в этот же момент рядом раздается какой-то жужжащий звук. Я вытягиваю руку и ловлю нож, останавливая его прежде, чем он вонзится в мою грудь.
Твою мать, это было близко!
Обвожу дерущихся взглядом, пытаясь найти того смертника, который осмелился бросить в меня этот хренов нож. Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как еще один кинжал вонзается в плечо по-прежнему разговаривающего с собой мужчины. Он удивленно вскрикивает и кривится от боли. Бормотание прекращается, и вдруг двое высоких крепких парней в буквальном смысле