– Вы не можете даже представить, во что ввязались. – В
голосе Кимуры появились нотки сочувствия. – Вы в большой опасности,
мистер Коннери. Но мы сможем вас защитить. И снять все обвинения –
если потребуется.
– Я не…
– Вы же разумный человек, мистер Коннери, – продолжил
Кимура. – Прошу вас – просто отдайте мне письмо. И все закончится,
обещаю.
Может, я и был разумным человеком. Ровно до того самого
момента, как наорал на Уилсона и остался без работы. И все же я,
пожалуй, мог бы оказаться настолько тупым и наивным, чтобы поверить
Кимуре.
Если бы Эдди взял трубку.
– Знаешь, что, ублюдок, – выдохнул я, – пошел ты на
хрен!
* * *
– Все в порядке, сэр? – Девчонка за стойкой помахала мне
рукой. – Еще кофе?
– Да, пожалуйста. – Я отодвинул опустевшую чашку. – Двойной
капучино.
Я сидел в кофейне на углу Мишен и Персия-авеню уже чуть ли
не целый час, но в голову так и не пришло ничего, что было бы хоть
немного похоже на план.
Возвращаться домой – самое дурацкое, что я могу сейчас
придумать. Но и в полицию идти не стоит. Даже если меня еще ни в
чем не подозревают, в участке я застряну надолго… И там Кимура без
труда меня достанет. Ван Ли выглядел безумным фанатиком и бормотал
какую-то чепуху – и все же в одном он уж точно не ошибся: они нашли
меня. Одному Богу известно как – но нашли. И если эти ребята
действительно прикончили Эдди, не стоит попадаться им на глаза.
Кимура даже не предложил просто оставить письмо в каком-нибудь
мусорном ящике… Он знает, что я сломал печать – и теперь им нужна
не только гребнаябумажка.
Им нужен я сам.
– Выдался не лучший день? – Девчонка поставила передо мной
дымящуюся чашку. – Выглядишь так, будто у тебя кто-то умер.
Очень может быть.
– Спасибо… Эмили. – Я прочитал имя на бейджике. – Я
справлюсь.
– Если хочешь, можешь рассказать. Я ведь почти бармен.
Она что, пытается ко мне подкатить? Нет, вряд – я никогда не
считал себя красавчиком, а уж после такого денька… Скорее всего,
девчонке просто скучно.
– У тебя когда-нибудь бывало такое, что ты просто не знаешь,
что делать? – Я подпер руками подбородок. – И когда все возможные
варианты делятся на хреновые и очень хреновые?