И когда наши глаза вдруг встретились, дернул поводья,
останавливая коня.
– Вот дерьмо! – прошипел я, опуская голову.– Рашми! Пойдем
отсюда.
Ее не пришлось просить дважды. Не знаю, мог ли Джей
разглядеть мое лицо под капюшоном, да еще и чуть ли не за сотню
футов – но проверять уж точно не хотелось. К нашему с Рашми счастью
Викреты как раз подобрались ближе, и «бронзовые» вокруг пришли в
движение. Я без особого стеснения расталкивал их направо и налево,
и через несколько мгновений мы выбрались из толпы – а заодно и с
глаз Владык.
– Куда ты так спешишь? – Рашми недовольно надула губы. – Не
дал посмотреть… В нашем городе нечасто увидишь самого Великого
Мастера!
– Мне… мне лучше не попадаться на глаза Владыке Алуру, –
буркнул я. – Он наверняка на меня здорово сердится.
– Сам Великий Мастер? – хихикнула Рашми. – На тебя?
Эй!
Впрочем, в ее глазах я наверняка выгляжу не полноценным
Кшатрием, а каким-то неуклюжим болваном, лишь по недомыслию богов
получившим дар Джаду. А уж для Владыки Алуру я едва ли чем-то
отличаюст от таракана… И все же он не поленился добраться до города
– а заодно и прихватить с собой целую маленькую армию. Но
зачем?
– Вроде того. – Я огляделся по сторонам. – Ты знаешь
какую-нибудь еще дорогу к Торилу?
– Да, идем, – вздохнула Рашми. – У храма Индры наверняка уже
почти никого нет – все бегут сюда посмотреть на Великого
Мастера.
В голосе Рашми до сих пор звучала обида, но спорить она не
стала. Мы прошли между домами, спустились по высеченной из бежевого
камня длинной лестнице и вышли на площадь. В отличие от большинства
пыльных улочек «бронзовых» кварталов, она была вымощена. Грубыми
неровными булыжниками – но все-таки вымощена. Видимо, чтобы почтить
Громовержца-Индру.
Хотя сам храм оказался довольно неказистым. Приземистым –
разумеется, по местным меркам – втрое ниже окружавших его цветастых
домов и белесым. Явно построенным из того же камня, что и
оставшаяся за спиной лестница – и довольно давно. Если дома
выглядели сравнительно свежими, хоть и местами пошарпанными, то на
стенах, колоннах и статуях храма время оставило немало шрамов.
– Он очень старый. Ему тысяча лет, не меньше, – сказала
Рашми. – Торил говорил, что храм чуть ли не старше самой
Моту-Саэры…