Сначала он все узнавал с помощью собственных органов чувств, – продолжал директор, – видел, слышал, трогал пальцами шершавую кору дерева и пушистый мех животного, вдыхал запахи меда и разлагающихся трупов. Потом мозг начал сопоставлять, анализировать, и оказалось, что все гораздо сложнее первых впечатлений. Он уже не всегда верил своему зрению и обонянию. Тогда человеческое сознание вытащило инструменты, с помощью которых удалось еще детальнее «пощупать» поляну вокруг. И выяснилось, что газ без цвета и запаха способен убить, плоская земля на самом деле круглая планета, а привычная лошадь, на которой пахали землю, состоит из клеток и атомов. Вы, наверное, спросите: а причем здесь искусство? – он потрогал ворот рубашки. – Искусство – такой же инструмент познания мира, как религия и наука. И если приглядеться, никаких противоречий между ними нет! Это только не очень умные люди пытаются противопоставить религию науке, науку искусству, искусство религии. Все это просто человеческий инструментарий, который позволяет увидеть новые грани мира.
Николь взглянула на Михаила, который внимательно слушал случайного собеседника. Мужчина говорил все эмоциональнее, но перебивать его не хотелось.
– И чем дальше человек продвигается от первого взгляда на мир, тем сложнее становятся его инструменты! Как увеличительное стекло через столетия превратилось в электронный микроскоп, так и первобытные рисунки достигли уровня импрессионистов – сложного, тончайшего инструмента, которым не все могут пользоваться, – директор вдруг спохватился. – Я, наверное, совсем заговорил вас? А мы ведь даже не познакомились! Простите меня, я, когда увлекаюсь, забываю обо всем! Меня зовут Дарио Броссар, – он достал из кармана и протянул им две прямоугольные картонки.
– А мы на отдыхе и визиток у нас нет, – улыбнулся Миша. – Николь, – он показал на свою спутницу, – и Михаил.
– Очень приятно, – кивнула Николь, – но вы, кажется, не договорили.
– Да! – директор обрадовался, что его опять готовы слушать. – В искусстве долгое время самым важным считалось разглядывать и запоминать. Похожесть на оригинал была целью и высшим критерием мастерства! Мастером был тот, кто кусочком угля повторил естественную позу животного, красками добился прозрачности морской волны, оживил на холсте цветы и облака.