Сейчас мы стоим на пороге того, чтобы выращивать из стволовых клеток новые человеческие органы, например, сердце. Грандиозное событие – живое сердце вырастить из ничего! А разве из ничего? Мы просто открыли новые свойства клеток, из которых сами состоим, и теперь пытаемся повторить то, что давно бьется под нашими ребрами. Человек – не создатель. Именно поэтому человечество никогда не сможет избавиться от ощущения присутствия Бога в своей жизни, даже если не будет ходить в храмы.
Броссар замолчал и будто выдохся. Он провел рукой по лицу и сделал несколько шагов к окну. Оперся ладонями о прохладный мраморный подоконник и секунд десять смотрел во внутренний дворик.
Они молча ждали, когда директор придет в себя. Михаил рассматривал уродливые изображения, висевшие в последнем зале музея: кривые бессмысленные линии, похожие на кляксы цветовые пятна, человеческие фигуры в неестественных позах.
Директор обернулся, его лицо снова стало живым. Он проследил за взглядом Михаила:
– Вы удивляетесь, что делают эти работы в нашем музее? – спросил он.
– Вы угадали, – кивнул Михаил, – сложно поверить, что вокруг нас находится тончайший инструмент познания мира.
– А в это и не стоит верить.
– Тогда зачем?
Броссар присел на подоконник, качнул повисшей в пустоте правой ногой.
– Это предостережение для тех, кто понимает. Человечество способно не только приобретать, но и терять. Накопилось немало фактов об утраченных знаниях и технологиях, до которых современная цивилизация не может дотянуться. И я уверен, что каждому периоду общечеловеческого склероза предшествует деградация искусства.
Дверь с табличкой «Выход» внезапно распахнулась и на пороге показалась взволнованная женщина.
– Господин Броссар! – почти крикнула она. – Ее привезли!
– Уже?! – Броссар соскочил с подоконника.
– Да! Она ждет в вашем кабинете!
Директор неожиданно обнял женщину и сделал шаг к выходу. Потом остановился и обернулся:
– Простите меня! Чуть вас не бросил! – честно признался он. – У нас прекрасная новость! Привезли пейзаж Сислея, который оказался подлинным! Власта, – директор обратился к женщине, – передайте, я сейчас приду.
Женщина молча кивнула и вышла из зала, а Броссар вернулся к своим посетителям:
– Запутал вас, понимаю. Сейчас все расскажу! Три месяца назад один состоятельный человек, голландец, решил передать в дар музею пейзаж Альфреда Сислея. Человек этот никогда не был в нашем городе, но его девушка, его любовь, была родом отсюда. Полгода назад она погибла, и тогда он впервые приехал сюда, захотел увидеть, где она жила в детстве, где училась, по каким улицам ходила. И решил подарить нам ее любимую картину. Он сказал, что эта работа должна жить здесь. Мы согласились, конечно.