Волк пригладил лапой ощетинившийся ворс на затылке.
– Ты на что намекаешь? – спросил Гомвуль.
– Всё просто. Эти шкуры припрятаны для людей. Некто двое собираются надеть их и выдать себя за гибридов. Наверняка где-то рядом имеется баночка с железами тигра. Кстати, как работает твой нос? Может, возьмёшь след?
Гомвуль зарычал:
– Не борзей, Стас. Я тебе не собака.
– Ладно, успокойся. Во мне проснулся охотник. Зов предков. Всего-то.
Волк посмотрел на угловой стеллаж. На полках хранились бутылки, наполненные подозрительно мутным пойлом, а на самом видном месте стояла пластиковая банка.
Гомвуль снял её, открутил крышку. Принюхался.
– Как ты и говорил: железы тигра, – заключил волк. – Объясни Стас, что всё это значит?
Глава 15. Молодильные яблочки на кладбище доктора Хрипатой.
Если верить лозунгам на плакатах, которыми увешан весь Якутск, то можно явственно услышать, как звучит патриотическая симфония – тон в которой задают нотки согласия, терпимости и братства разношёрстного народа.
На огромных щитах вдоль Северного шоссе дружба медведей и кабанов пестрила фотографиями с фронтов; когтистыми лапами мишки обнимали рядовых пехотинцев, словно рождены в одной берлоге, в одном хлеву. На Южном въезде в город высоченные билборды сообщали гражданам, что тигры благодарят енотов из центрального госпиталя, угощая щупленьких санитаров конфетами и тортом. А на цифровых экранах в центре Якутска свиноматки хлебокомбината №78 принимали поздравления от гибридных котов из 87-й колонии общего режима. Вчерашние уголовники, вставшие на путь исправления, дарили свиньям цветы, сорванные с клумбы возле кинотеатра «Лена», получая взамен бутылочки с молоком и ряженкой.
На праздничных шествиях, которые случались каждые тридцать дней – рыла свиней, волчьи глотки и хитрющие мордочки котиков дружно скандировали лозунги: «Сибирь единая держава», «Слава труду строителей сытого рая» или «Нам чужого и даром не нать».
Представить в одном хоре тигра, волка, соболя и барсука, невероятно сложно. Порой, казалось, что в большом сибирском оркестре уживались несовместимые характеры. Под барабанный бой в оркестровой яме играли губной хомус, классическая флейта и армейский горн, что само по себе – нелепо. Но как бы невероятно ни виделась ситуация, дело вовсе не в инструментах и даже не в тех, кто дует в трубы и бьёт в барабан. Важны лишь те, кто дирижирует разновидовой страной, и как этим «кому-то» удаётся соединить, что разъединяла мудрая природа, как пламя и лёд.