– А это когда случилось? – спросил Александр.
– Два дня назад, – снова налил себе рюмку Егоров и тут же выпил её, вторая стояла нетронутой, – через два часа общения, говорит он мне, вижу мол, человек вы честный, и не верить вам, оснований нет, но… вынужден на время проверки попросить вас, погостить у нас.
– Да уж.
– И говорит, просьба есть ещё одна, к вам, телефон, на столе оставить, потому что он вам какое-то время не понадобится, вас проводят, отдохнуть.
– Погоди, – Александр начал расхаживать по кухне и размышляя о только что полученной информации, – так ты, что два дня у них был?!!
– А я тебе про что толкую!
– Что-то я не понимаю…
– Чё тут понимать фэ-эс-бэшник твой Вова, фэ-эс-бэшник! – он хотел ещё что-то сказать, но не успел закончить свою мысль. Лежавший на подоконнике телефон завибрировал. Номер был скрыт. Повисла напряжённая тишина.
– Алло, кто говорит.
– Привет, дядя Саша, – в трубке послышался, знакомый голос, напряжение немного спало.
– Привет, Вовка, как дела?
– Дела хорошо, а у вас как?
– Всё нормуль.
– Это хорошо, у меня к вам вопрос есть один…
– Да хоть сто, спрашивай, – чувствуя, что разговор будет «интересным», Александр на всякий случай показал гостю, чтобы тот сидел молча и тихо.
– Дядя Саша, а у вас случайно видеокассет со старыми записями не осталось?
– С какими?
– Там, где показывают киножурнал «Хочу всё знать».
– Да не, Вова, нету, но я понял тебя, извини, накладочка вышла, – когда люди знают друг друга давно, достаточно всего несколько фраз, пары слов, чтобы собеседник понял смысл того, что не сказано вслух. Владимир знал дядю Сашу сколько помнил себя, а для Александра, сын лучшего друга был как член семьи, Вовка был его крестником.
– Я так и понял, ладно, всё в порядке, скоро приеду, расскажу, но пожалуйста, моим пока ничего не говорите про… – он не стал договаривать, – хорошо?
– Хорошо. До встречи.
Александр вернул телефон на привычное место на подоконнике, посмотрел на Егорова, тот выпил ещё одну рюмку.
– Всё в порядке, забудь и… извини…
Через пару минут вызвал такси и отправил Егорова домой, отсыпаться. Сам же закончив утренний моцион, двинулся по своим делам.
Их район когда-то в прямом смысле был окраиной города. А теперь дома, дома, дома и, хотя, многое изменилось, неизменным оставался лишь пустырь, к которому уже со всех сторон подкрадывались строящиеся многоэтажки. Однако по неизвестной причине эта земля всё ещё пустовала, и ничего кроме растущей то тут, то там травы и заржавевших качелей, здесь не было.