Впрочем, задолго до этой команды непрошенные гости врассыпную бросились наутек. Слишком хорошо они знали нравы прибежавшего. В особенности был хорошо известен факт, что двуручный меч «психа» – острый, и им очень неприятно получать по вверенному организму.
Конечно же, как и в любой другой вирт-игре с полным погружением, в «Хрониках раздора» разработчики не могли да и не имели права передавать весь спектр ощущений. В первую очередь это касалось именно боли и её разновидностей. Тем не менее и отпускать игрока совсем безнаказанным никто не собирался – так терялась изюминка виртуальной среды. Боль заменялась чем-то иным, тоже весьма неприятным: острым зудом, онемением, чрезвычайно настырными мурашками, жаром, испариной и другими не менее раздражающими эффектами.
На самом деле даже это было излишне – большую часть работы выполняла фантазия человека, а не какие-то встроенные в игру эффекты. Получать мечом по рёбрам было неприятно совсем не из-за зуда или мурашек, а из-за полного погружения в виртуальное пространство со всеми вытекающими. Очень немногим людям в такой момент хватало выдержки, чтобы осознавать, что всё происходящее лишь немногим более реально нежели сон.
Убедившись, что его рывок произвёл нужный эффект, крестоносец остановился и, опершись на свой меч, принялся тяжело дышать, борясь с одышкой. Вот что-что, а с эффектами усталости всех видов в «Хрониках раздора» был полный порядок и реализм. Игра очень наглядно демонстрировала, почему в реальности тяжеловооруженные бойцы предпочитали перемещаться верхом и уж точно не участвовали в забегах на длинные дистанции.
– Говорил же Фионе, надо арендовать стражника! – пробормотал крестоносец с нескрываемым раздражением. – Так больше не может продолжаться!
Хотя Гадюкино и было частной собственностью, никаких преград кроме естественных на пути непрошенных гостей не было и в помине. Единственное, что до сих пор спасало село – в нём нечего было воровать и разрушать. НО даже так уведомления о воровстве и разрушениях всё равно приходили практически ежедневно.
– Петлович! Пе-е-е-етлович! – гаркнул крестоносец, подзывая сельского старосту. – Ты живой там? Там где бы ты ни был?!
– Да, балин! – раздался из того самого дома, где ранее находились непрошенные гости, виноватый голос с многочисленными искажениями речи.