Слава тем, кто придумал доставки.
Забив в приложение очередную подставную карту, заказываю ужин. Пэ-пэ, как любит Полякова. И, пока жду, решаю подумать о душе.
SundayMan: философское. Как думаешь, мы в ответе за тех, кого нам навязали?
Хмыкаю, понимая, что на это она может и не ответить.
SundayMan: забей. Расскажи лучше, как сама
И неожиданное даже для себя:
SundayMan: я скучал
Секунда раздумий.
SundayMan: …по нашим разговорам
И пусть понимает как хочет. Но лучше прямо, потому что со всем этим цирком вокруг Поляковой времени нормально пообщаться почти не было.
SundayMan: я, действительно, хочу с тобой встретиться. Напрягает?
Зачем написал последнее сам не понял. Походу, пуля прошла не только Поляковой сквозь руку, но и мой мозг задела.
WelcomeToTheHell: тебя по голове давно били?
Смешок вырывается помимо воли. Но тепло и хорошо уже оттого, что она ответила.
SundayMan: всё ещё бьют, но больше метафизически
SundayMan: что насчёт встречи?
Улыбаюсь, чувствуя, что сейчас меня снова заблочат. Кажется, что и это у неё только со мной.
WelcomeToTheHell: зачем тебе это, Есений?
Давлюсь вдохом. И, одновременно, в комнате Поляковой что-то падает, а после она чертыхается. Тряхнув головой, иду спасать, раз накосячил. А в голове бьются её последние слова и тысячи «Твою мать!»
– Ты в порядке?
Невозможно без улыбки смотреть на растерянную, растрёпанную и злую Полякову. Поэтому хмурюсь.
– В полном, – скалится она.
И на что злится-то опять?
Но в этот момент замечаю красные пятна на щеках и груди.
– Только не говори, что у тебя аллергия!
Подскакиваю, дёргаю одеяло на себя, чтобы узнать масштаб, но Анастасия Евгеньевна намертво вцепляется в кусок ткани.
– Нет у меня никакой аллергии, – шипит.
Но где я, а где одна её левая рука.
Вспомнив, из-за чего, собственно, всё случилось, отпускаю край.
– Окей, – недовольно. – Тогда что это?
Пальцем в щеку, в шею и ниже.
– Аллергия. На тебя!
Если до Полякова была издевательски вежлива и ласкова, то сейчас реально злится. Причём ощущение, что на меня. Хотя раздевать её было тем ещё удовольствием. Одно офигевание при виде кружевного, капец дорогого белья чего только стоит.