Немо всячески скрывал от Ивы свою вторую личность – тёмную, злобную и агрессивную. Первоначально он показывал ей положительного себя, таким каким он сам хотел бы быть – добрым, эмоциональным завоевателем сердец, а также человеком при должности и статусе. Он понимал, что в паре с Ивой ему надлежит быть именно таким. В своём взаимодействии они словно перемещались в параллельное измерение и проигрывали вариант жизни, который у них мог бы быть. Мог бы… Но в реальности их пути разошлись ещё до того, как они встретились.
После расставания, анализируя и прокручивая в голове процесс их общения, Немо понял, что полностью завоевать Иву ему так и не удалось. Он не пытался её понять и это стало его ошибкой. Одним из камней преткновения послужило то, что при близком взаимодействии с нею Немо стал разочаровываться. Разочаровываться в себе самом. Глядя на Иву, он ощущал собственную ничтожность. Всё, на что он был способен – лгать и притворяться. Он был фейковым, а она реальной. Он чувствовал её превосходство, ведь она так снисходительно и с достоинством воспринимала его позёрство. И это угнетало его внутреннего монстра, рвавшегося наружу. Монстра, которого он более не мог контролировать. Он определил для себя, что ему надо жить своими хотелками, не считаясь с желаниями Ивы, и она отстранилась от него. Ей не интересен был другой Немо – нарцисс и психопат, да к тому же аферист в бегах.
Сама по себе Ива была вполне самодостаточной. Она жила в своём мире, обладая знаниями, которые скрывала от других. В ней сочетались свет и тьма. За её отзывчивостью, мягкостью и терпением чувствовался мягкий манипулятор. За барби-оболочкой скрывалась личность хорошо умеющая отстаивать свои границы и интересы. Она явно была женщиной с особенными способностями, которая его переиграла. И это понимание исключительности Ивы в сравнении с той грязью, в которой Немо копошился и в которой достаточно плотно завяз, отчасти и послужило причиной его невозвращения к ней.
У Немо была ассоциация его отношений с Ивой. Она – жёлтый пушистый цыпленок, гуляющий по цветущей поляне в лучах солнца, любующийся цветочками и бабочками. А он – дикий серый голодный волк, бегающий по буреломному лесу вокруг этой поляны. Схавать бы пернатого… но что-то останавливало. Наверное, чувство прекрасного, присущее ему, не позволяло превратить в хаос этот идеальный цыплячий мир.