Особенно ему нравится белое виноградное вино, а от красного он морду воротит. Гурман, мля…
Медведь по позициям туда-сюда путешествует, то – в одной землянке с солдатами поживёт, то – в другую переберётся.
Знает он прекрасно все ходы сообщения, за вторую, даже за третью линию выбирается. Протоптал даже дорожку к французским артиллеристам и вино у них выпрашивает. Однажды в гостях у союзников он так напился, что миновав первую линию нашей обороны дошагал до проволочных заграждений и запутался в их.
Посреди ночи раздался страшный звериный рев…
Германцы переполошились, с нашей стороны – тоже.
Устроена была чуть ли не войсковая операция по вызволению из колючей проволоки медведя.
С русской стороны германцам орали, чтобы они людьми были и не стреляли. Мол, не атака, это, а наш медведь в заграждениях запутался. Те в наше положение вошли и стрельбу не открыли.
Пришлось резать проволоку и спасать медведя. Тогда он никого не покусал, только поцарапал. Мне и пришлось солдатам ранки обработать.
Сам медведь сильно поранился. С ним мы больше, чем с солдатами провозились. Весь в бинтах он от нас уполз. Впрочем, скоро он их все содрал.
– Вы, Иван Иванович, теперь в цирке можете работать, зверей там лечить, – подсмеивались надо мной позже офицеры.
– Не возражаю, можете хоть сегодня меня в Санкт-Петербург для этого дела откомандировать, – отшучивался я.
– Нет, нет, без Вас мы тут пропадем…
Вот такое дело.
– Ротному не сообщайте, – чуть не на коленях упрашивали меня искусанные медведем солдаты.
Впрочем, им повезло, мы отходили в тыл и их не наказали.
Ну, дуракам везет…
В тренировочном лагере нас разместили в тех же бараках, что и после Марселя.
Кстати, тут под бараком понимали не что-то плохое, а быстровозводимую жилую или ещё какую-то строительную конструкцию. Это когда из уже готовых частей собирали целый дом. Большой, маленький, средний – любой, какой требовался.
Нужен перевязочный пункт – пожалуйста.
Казарма? Соберём.
Штабное здание? Будет сделано…
Склад какой-то – нет проблем.
Удобно? Само-собой.
Если госпитальное здание стало в этом месте не нужно, то его можно аккуратно разобрать и собрать снова в другом месте.
В первую же ночь в лагере из своей комнаты в офицерском бараке исчез командир четвертой роты. Тот, что народ угробил в вылазке за орденом. Это когда наши же проволочные укрепления резать начали и перестрелку с соседней ротой своего полка устроили.