Что-то было не так, муррат это почувствовал еще на подходе к холлу. Оттуда издавались смешки или, попросту, ржание, и громкие выкрики. Выйдя из коридора, его взору предстала следующая картина: Анну окружили какие-то четверо типов местного разлива, прижимая к стене. Его игрушка пыталась огрызаться, сжимая в тонкой ладони кусок подлокотника от кресла.
– Что тут происходит? – поинтересовался Охотник.
– Да клуб, наконец-то, разорился на рабыню, – разъяснил один, – веселимся.
– Веселитесь? – сквозь зубы выдохнул Кир, – а ну, отошли от девушки.
– Полегче, брат, мы первые сюда пришли, – ответила ему ящерица, – жди своей очереди.
Муррат замер.
Спокойнее, только бы не перейти в боевой режим, это гражданские, напомнил он себе. В локтях зачесались готовые вырваться наружу лезвия, сердце встрепенулось, а мир стал вращаться медленнее. Еще откупную по крови не хватало платить из-за этих идиотов заведению.
Но терпение кончалось, в груди все пошло огнем, ярость рвалась наружу, да как они посмели!
– Она моя! – прорычал Охотник, словно щепки, разбрасывая людей по сторонам.
– Дай сюда, – он выхватил кусок сиденья из руки Ани, вставая рядом.
В этот момент муррат был по-настоящему страшен, казалось, сам воздух накалился вблизи.
– Повторяю для тупых, она моя собственность, моя, а никакого там клуба. И валите отсюда, пока я еще держу себя в руках.
Непонятливых не оказалось.
– Тебя нельзя оставить одну? И почему я не удивлен? – Кир покачал головой.
Неохотно мутная, алая пелена спадала.
– Я что, нарочно?
– Нарочно, не нарочно, иди, давай, я заказал тебе кабинку, – он повертел в руке отодранную балку, мимолетом отмечая о ее тяжести.
– Внутри разберешься, там довольно просто. Есть кнопка подачи воды и регулируемый клапан. На, держи, – он отдал ей сверток, – новая одежда. И вот еще, – Охотник протянул руку и снял с шеи девушки ошейник, поморщившись от оставшихся от него красных полос.
– Чего стоишь? – девушку развернули, мягко подтолкнув в спину.
Провожая взглядом, муррат горько вздохнул. Давно у него не было такой вспышки на грани, дурацкая девчонка. И как же она отодрала эту палку от монолитного сиденья? Кир оглянулся по сторонам и спрятал обломок под кресло.
Аня вошла в узкий коридор, спотыкаясь на поворотах, пытаясь справиться с дрожью. Она чуть не пропала, снова. Он ее спас, опять. Но это ничего не значило, она будет свободна. Глебова провела рукой по шее, как не привычно, она успела забыть, как это – без ошейника, без поводка, словно собака. Это плохо. Она должна помнить.