Восьмиэтажка была выкрашена в любимый цвет этого района – бело-облупленный. На парковке возле дома стояли две молодые мамаши с колясками. Одна с воодушевлением что-то рассказывала, вторая покорно слушала, явно надеясь, что скоро ее мучениям придет конец. Русский парень с плечами вышибалы подрезал живую изгородь. Почувствовав на себе мой взгляд, он улыбнулся и подмигнул мне. Я ответил ему тем же, хотя и не понял, на что он намекает. Неподалеку остановился фургон с мороженым, из которого неслась радостная мелодия. Мимо торопливо прошли два солдата с автоматами на плече. На автобусной остановке села на лавочку пожилая женщина, по виду домработница. Я уже собирался уходить, когда услышал, как меня кто-то окликнул. Она выскочила из подъезда – похоже, по лестнице спускалась бегом. В руке она держала фотокарточку.
– Я увидела тебя в окно.
– Вот, захотелось получше рассмотреть место происшествия.
– Я принесла ее фотографию.
Это был тот же снимок, что я видел в газете, с качелями на заднем плане. Я разглядывал его, ища сходство между дочкой и матерью. Найти его оказалось нетрудно. Сегодня Агарь снова была в джинсах, но футболку надела белую. Волосы она подвязала голубой бархатной ленточкой, что сделало ее похожей на старшеклассницу, которая, сдав выпускной экзамен, летит навстречу бойфренду, встречающему ее возле школы.
– Я виделся с твоим мужем.
– Не великое удовольствие.
– Почему ты оставила фамилию Гусман?
– Сначала из-за Яары. А потом мне стало все равно.
– Отец у него вполне приличный.
– Да. Леона я люблю. Он до сих пор звонит мне на каждый праздник.
– Сейчас половина седьмого. В котором часу она исчезла?
– В половине девятого утра.
– То есть освещение было примерно такое, как сейчас?
Ей очень хотелось показать себя полезной и наблюдательной помощницей детектива.
– Пожалуй, было чуть светлее.
– Ты видишь парня, который подрезает изгородь?
– Это Юрий. Он тогда здесь не работал.
– Если бы я не спросил, ты обратила бы на него внимание?
Она сосредоточилась и закрыла глаза. К счастью, я не принадлежу к тому типу мужчин, которые, стоит девушке закрыть глаза, начинают пялиться на нее, чтобы выяснить, носит ли она лифчик.
– Я видела тебя. Видела солдат. Еще видела, как проехала машина. Больше ничего не помню.
– А ведь он был здесь. Прямо у тебя под носом.