Последующее исследование доктора Ловааса и двух его коллег (Макичин[41], Смит[42] и Ловаас, 1993) показало, что многие из тех детей, кто добился «лучших результатов», сохранили свои способности к тринадцатилетнему возрасту и были неотличимы от своих одноклассников (им не нужны были специальные учебные программы или какая-то дополнительная помощь). Прочитав об исследованиях Ловааса, я решила, что прикладной анализ поведения может дать нам уникальный шанс помочь Лукасу. Мне было важно найти самое эффективное лечение, как если бы он страдал физическим недугом, таким как лейкемия. Я в любом случае хотела провести поведенческую терапию в надежде дать Лукасу шанс прожить нормальную жизнь, даже если вероятность излечения мала.
Исследования в области прикладного анализа поведения уже продвинулись значительно дальше того, что создал сам Ловаас. Ведь уже выросло целое поколение детей, лечившихся с помощью техник Эй-Би-Эй, были опубликованы сотни научных работ, подтверждающих их эффективность как инструмента обучения детей с аутизмом. Если говорить о строго доказанных фактах, по степени эффективности ни одно лечение не смогло даже приблизиться к Эй-Би-Эй. В 1998 году Якобсон[43], Малик[44] и Грин опубликовали результаты исследования, согласно которому модель Эй-Би-Эй, предложенная Ловаасом, в долгосрочной перспективе оказалась рентабельной, несмотря на то что ее краткосрочное применение обходилось очень дорого: при интенсивном использовании обучающих техник в годы формирования личности меньшее число детей нуждалось в помощи после первого класса и вплоть до совершеннолетия.
К сожалению, дети с диагнозом «аутизм» не всегда получают наилучший уход. Врачи могут диагностировать у таких детей отклонения медицинского характера, но аутизм обычно устраняют профессиональные преподаватели, у которых свои представления о пригодности и рентабельности той или иной программы, даже если она не приводит к заметным успехам. Так случилось и с Лукасом. В США дети с диагнозом «аутизм» имеют специальные права на образование. Мне заблаговременно объяснили, что Лукас не может претендовать на образовательные услуги высшего класса.
Сорок часов индивидуальной поведенческой терапии в неделю для трехлетнего ребенка обходятся очень дорого, и многие образовательные учреждения предпочли бы не тратить такие деньги, поскольку другие виды терапии (логопедия, трудовая терапия, специальные эклектичные программы дошкольной подготовки) все еще рассматриваются некоторыми как «соответствующие».