К моему удивлению, женщина мило улыбнулась и спросила: «Не спится? – и добавила: – Я вот тоже кофе захотела, вкусный он у них». И кивнула в сторону снекового автомата. «Аха», – пробормотала я. Но почему-то не ушла, а стояла и смотрела, как очень уверенная в себе и во всем, за что она отвечает, женщина-проводник отсчитывает монетки, закидывает их в монетоприемник. Как в замедленном кино, нажимает кнопку «Капучино 65 р.»… Автомат начинает весело жужжать и делать свою работу.
Стаканчик наполнился ароматным кофе, и Надежда, так было написано на бэйджике, торжественно вытянула его из окна выдачи. С довольной улыбкой победителя она повернулась в мою сторону, и тут неожиданно для самой себя я выпалила: «А вы знаете, в этом автомате что-то неправильно запрограммировано, и, если кинуть три рубля, а потом нажать кнопку пустого стаканчика, он наливает такой же вкусный капучино, как у вас». После этой фразы, время растянулось, и секунды, казалось, превратились в десятки минут. Немая сцена длилась нестерпимо долго. Улыбка и непоколебимая уверенность медленно сползали с лица проводницы, а большие красивые глаза становились все грустнее и грустнее. Над ее головой неоном светилась активная мозговая деятельность. Заглянув в свой стаканчик, потом в мой и переведя взгляд вновь на меня, она произнесла, чуть не плача: «Блииииииин, а я все покупаю…», споткнулась на полуслове и покосилась на камеру за моей спиной, которую я ранее не заметила.
– Давайте, как связь будет, я позвоню владельцу автомата и расскажу ему о ситуации, – предложила я.
Надежда взяла себя в руки и уже строгим, командирским голосом начала меня инструктировать:
– Спасибо, но не надо, я сделаю все сама, а вы, пожалуйста, никому в вагоне не говорите про это, а то мало ли что… Люди сейчас знаете какие?!
Какие сейчас люди, я знала, но не совсем понимала, о чем именно речь…
Второпях согласилась с ней, заверила, что буду нема как рыба, и пошлепала тапочками по коврику, плавно виляя бедрами в такт качающемуся из стороны в сторону вагону, чтобы не расплескать остатки остывающего кофе.
Следующий день прошел монотонно, с перерывами на поесть и поспать. Немного читала, немного писала, потом немного гуляла по вагону, всего понемногу, потому и устала. Вечерняя серость еще только начала наползать на однотипные пейзажи за окном, а меня уже сморило. Борясь с сонливостью, одним глазом пыталась дочитать статью про реформу образования, но в конце пятого абзаца поймала себя на мысли, что странным образом буквы складываются в текст про какие-то грибы на вокзале и про птицу, которая учится есть ложкой – активная часть мозга уже спала. Через секунду я отключилась полностью. Сколько прошло времени, не скажу, но, приоткрыв один глаз, поняла, что в вагоне уже царит темная ночь.