– Странное имя, – буркнула Абхе.
– Она вроде говорила, что ее так местные назвали, – напомнил Шанкар.
– Ага, – подтвердил земляк, – так-то ее мы нарекли Авани. Но когда я узнал, что «Нюнг» на здешнем наречии значит «капризная непоседа», то решил – а почему бы нет? Дочка да жена против не были.
– А чем женушка занимается? – поинтересовалась девушка. – Сажает рис в грязи?
Казалось, ничто в этом мире не может вывести Кали из равновесия. И уж тем более колкости Абхе. Он весело рассмеялся. Шанкар бросил на спутницу укоризненный взгляд, и та состроила игривую гримасу. В черных глазах Абхе читалось выражение – «я просто устала и напряжена». Уголки губ охотника дрогнули. Он едва заметно кивнул.
– Нет, – тем временем продолжал Кали, – моя супруга, моя дражайшая Мая, весь день проводит в лесу, собирая ягоды и мед диких пчел. Ох, не поверите, какая это вкуснотища! А запах какой… у-у-у-у, эт самое, аж с ног сшибает. Древесно-траваяной такой.
От разговоров о еде у всех троих забурлило в животе.
Заслышав это, земляк задорно рассмеялся:
– Ниче-ниче, скоро обустроитесь и облопаетесь местного риса.
– Если нас примут, – подметила Абхе.
– Примут-примут, охотники тут нужны. Цзы Хэн вечно орет на Ли, лучника местного, что он из джунглей с пустыми руками выходит.
– Хм, – хмыкнул Шанкар, – будем надеяться. А что, этот Ли – один охотник на деревню?
– Нет, конечно! – возразил Кали. – Но вот опытных да дельных не особо много. А зеленые юнцы учиться не хотят. Как-никак, охота здесь медленно, но верно перестает играть важную роль. Люди предпочитают копаться в земле.
– В воде, – не удержалась от очередной колкости Абхе.
– Ах-ха-ха! – заржал как лошадь земляк. – Тонко-тонко подмечено! Однако ж помните мой совет – почтение тут превыше всего. Не распускайте языки, особенно перед старшими.
– Мы это запомним, – заверил Шанкар и многозначительно посмотрел на Абхе.
Та лишь страдальчески закатила глаза, но потом пожала плечами.
– Так, чего там моя дочка на берегу делала-то? – сменил тему Кали.
– Змея, говорит, караулила, – ответила девушка, – Башэ какого-то.
Кали резко остановился, будто налетел на невидимую стену и уставился на новых знакомых. Улыбка слетела с лица, оно приняло озабоченное выражение. Шанкар почувствовал, как по спине пробежал холодок. Пусть он знал Кали лишь несколько минут, перемена в настроении была чересчур резкой и пугающей. Без привычной улыбки на устах земляк казался каким-то понурым и опустившимся.