– Пхым, – тот полностью успокоился, однако продолжал буравить их взглядом, – вразуми свою женщину, охотник. Пусть держит тело прикрытым, – и, не дожидаясь ответа, скосил взгляд вниз.
Каран продолжал цепляться за набедренную повязку. Мальчик закрыл глаза. Ему не нравился ни этот суровый старейшина. Ни воины, стоявшие позади него. Ни здоровые псы, развалившиеся на теплой земле. Пусть они были не так страшны, как демон, что преследовал их, но все равно заставляли сердце биться учащенней.
Хэн ткнул длинным пальцем в мальчишку:
– Чей?
– Это наш сын, – тут же ответил Шанкар.
– Не похож!
«Этот старейшина и вправду проницателен, как говорил Кали».
– Приемный, – добавил охотник, – его мать умерла в Мохенджо-Даро.
– Пхымм, – протянул Хенг и крикнул, – чин уэй!
Один из воинов тут же шагнул вперед и почтительно поклонился.
– Дай тамен хуиджа!
Страж отвесил еще один поклон, подошел к Шанкару и посмотрел на него. На этот раз охотник не увидел в этих глазах подозрительности и недоверия. Их сменили любопытство и… что-то еще, чего пока разобрать не удалось.
– Он проводит до дома, – холодно пояснил Хэн.
– Благодарю, цзы, – ответил Шанкар.
– Пхым, – тот выждал паузу, – позже.
Окинув их на прощание колючим взором, старейшина развернулся и, постукивая посохом, скрылся в собственном доме.
– Зоу ба, – хрипло бросил страж и направился в сторону улицы.
Шанкар переглянулся с Абхе. Та пронзила его испепеляющим взглядом. Было видно, что она с трудом сдерживает гнев.
Как только страж цзы отошел на несколько локтей, она зашипела:
– Я ни на день лишний тут не задержусь!
– Хорошо-хорошо, – быстро ответил охотник, – давай только отдохнем немного.
– Зоу ба!
Они обернулись.
Воин стоял у обочины и смотрел на них. Затем махнул рукой, требуя следовать за ним.
– Несколько дней, – напомнил Шанкар, – а там видно будет.
Девушка промолчала. Только скривила губы и закатила глаза. Приняв это за вынужденное согласие, охотник ободряюще улыбнулся и пошел вслед за воином. Каран продолжал цепляться за набедренную повязку, словно растение-липучка.
***
Дорога в западной части шла вниз под уклон. Хижин становилось все меньше. Их сменяли простые землянки. По улице расхаживали целые стаи домашних кур, возглавляемые гордыми и самоуверенными петухами. Выпятив грудь, они презрительно осматривали людей, всем видом демонстрируя свое превосходство над ними. При этом пернатые готовы были в любой миг ринуться наутек в первых же рядах, показывая наседкам пример прыти.