Сборная дружина Горной Марки пребывала в деловитом ожидании. Бергеров не нужно учить выдержке: раз приказано ждать сигнала, значит, стоим и ждем. Можно, благо есть время, еще разок проверить крепления доспехов, подтянуть, где надо, ремни, осмотреть оружие, а закончив, перекинуться словечком-другим с соседом или просто усесться на сухую траву и, глядя в небо, слушать отдаленные орудийные раскаты. Придет время – встанем и отправимся выдирать пока еще незнакомым «павлинам» перья, но суетиться-то зачем?
В своей способности управиться с разряженными в сине-зеленое задаваками никто не сомневается, за тем и шли. Долго, три с лишним месяца, но оно и к лучшему: подгадали аккурат к сражению, а сведенные в подобие усиленного талигойского полка лучшие приграничные отряды за время пути притерлись и друг к другу, и к полковнику-талигойцу. Рейнхард фок Варзов чужаком для горцев ни по крови, ни по судьбе не был, но одно дело рядом воевать, пусть и не один год, и совсем другое – безоговорочно признать за старшего.
В Бергмарк вожаков выбирают сами воины, в Талиге – назначает начальство, а оно отнюдь не всеведуще. Могут и слабака прислать, и проныру, и дурня. Фок Варзов не являлся ни первым, ни вторым, ни, тем паче, третьим, и на душе у него было тревожно. Причина беспокойства крылась в утреннем приказе, верней, в полной его неожиданности. Рейнхарду осталось лишь пожать закованными в сталь плечами, дескать, спасибо, что не по ходу битвы передумали, и исполнить, но зло брало.