– Ну и морозь ляжки, – лениво отвечает таксист и уезжает.
На нее неодобрительно смотрят пенсионерки, кучкой стоящие рядом. На их лицах написано все, что они думают, но и вслух бабки обсуждают девушку с ног до головы, ничуть не стесняясь. А ей хочется плакать и курить.
Пальцы на ногах замерзли до такой степени, что она их не чувствует. Коленки трясутся, крупная дрожь прокатывается по телу. Ее короткая ярко-красная курточка никак не подходит для долгого пребывания на улице. Стуча от холода зубами, она обнимает себя за плечи. Небо светлеет и морозец чуть усиливается перед рассветом.
«Плевать, – думает она. – Пойду пешком. Иначе я здесь просто сдохну».
Девушка успевает сделать только шажок в сторону от остановки, когда рядом тормозит серая иномарка.
– С вами все в порядке? – озабоченно спрашивает водитель. – Может быть, нужна помощь?
Она неуверенно улыбается, насколько позволяют застывшие мышцы. «Отсос так отсос», – проносится у нее в голове.
– Вы совсем замерзли. Давайте я печку включу.
В теплом салоне машины дрожь колотит ее сильнее. По пальцам ног и рук бегут колючие мурашки. Слезы, вмиг оттаяв, начинают литься рекой.
– Держите салфеточку, – протягивает ей водитель вынутую из бардачка упаковку. – Не плачьте, все наладится. Разве у такой красивой девушки могут быть непоправимые проблемы?.. Как вас зовут?
– Алина.
– Очень красивое имя – Алина. Поедем?
Серая иномарка отъезжает от остановки и вливается в утренний плотный поток тех, кто спешит по делам.
* * *
Если бы адреналин можно было увидеть и почувствовать, то здесь и сейчас ничего, кроме адреналина, не было бы видно. Разве что небольшие вкрапления страха, негодования и раздражения.
– Я не понимаю, какого рожна вы сюда приперлись? – шипит старший оперативник, подполковник Шабанов.
Полицейский не поворачивает в сторону следователя головы.
Этот надутый, вечно хмурый длинный тип его раздражает. В присутствии этого следака Шабанов чувствует себя мальчишкой, неделю назад пришедшим на службу. И это ему не нравится. Не нравится и то, что Николай Дмитриевич Черный, следователь по особо важным делам Главного Следственного комитета, вечно суется в работу оперов.
– Хотите что-то предъявить? – таким же шепотом спрашивает Черный.
– Тут стреляют иногда. Не боитесь, что вам отстрелят голову?
– У Колдыря нет оружия. Вы сами это сказали.