– Что же ты сразу за него замуж не вышла? – спросил Марсель больше из желания поддержать диалог, чем от реального интереса.
– У него только карьера была на уме. Он решил жениться, когда уже устроился на работу. К тому времени и я институт закончила.
– Сложно было работать, наверное? – Марсель достал из упаковки зеленый салат и принялся осторожно резать его. – Да и сейчас не легче.
– Да, у него как раз было трудное дело. Эта информация скрыта от широкого круга лиц, но, наверное, тебе будет лучше ее знать.
– Какая? – Марсель без интереса отправил в рот половину нарезанного салата, а все мысли сейчас были заняты лишь Долорес: придет ли она сегодня?
– Понимаешь, в нашем мире есть много всего плохого, и папа с этим борется. – Отец работал в каком-то правительственном отделе, а не в секретной военной организации, так что образ папы-супергероя давно не имел место в сознании Марселя. – Есть такие люди, которые воруют жизненные силы других людей. О них не принято говорить, информация скрывается теми, кто сидит у власти. Но сейчас случаи нападения участились, и я хочу, чтобы ты был осторожнее.
Марсель похолодел. Рука, словно отдельная от него, продолжала нарезать большие листья, однако он ее почти не чувствовал.
Ему нужен воздух.
Он знал, как должен отреагировать.
Знал.
И поэтому лишь задорно рассмеялся.
– Да ну, это же бред, – весело ответил Марсель, прищуривая глаза так, чтобы создалась видимость искреннего смеха. – Еще скажи, что вампиры существуют и по ночам пьют кровь девственниц.
– Марсель! – строго прикрикнула мать. – Это серьезные вещи. И эти люди практически вампиры.
– Если это какая-то метафора, то я не понимаю, – отрезал он, чувствуя, как кровь возвращается к онемевшим пальцам.
– Это не метафора, – мать вздохнула, но тут же оживилась, увидев во дворе отца. – Пойду встречу папу, ты пока режь.
Мать вышла, а Марсель замер, на секунду почувствовав облегчение. Неосознанно он перехватил нож обратным хватом, наблюдая за тем, как поблескивает лезвие. А как бы оно выглядело, будь на нем чья-то кровь? Как бы она стекала?
А что чувствовала бы в этот момент жертва? Наверное, необузданный, парализующий страх, который сжигал все чувства и эмоции, оставляя лишь лихорадочное желание выжить.
Хлопнула входная дверь. Опомнившись, Марсель вернул нож в нормальное положение и продолжил как ни в чем не бывало кромсать большие листья.