– Если задуматься, анки все равно мало развиваются, – сказал Уонен. – Сколько рождается детей? А сколько из них переживают хотя бы первые сто-двести лет?
– Сколько? – удивленно переспросил Марсель, вырываясь из своих мыслей.
– В Анранире длина жизни в основном зависит от твоих сил, – пояснила Долорес. – И иногда от других факторов. Словом, чем ты сильнее, чем лучше ты разбудишь в себе Нир, тем дольше ты будешь жить. Потому что Нир напрямую связана с Ан, и при ее хорошем развитии тебя будет питать сам Анранир. Примерно та же схема с людьми, но их питают анки. Со временем разберешься, не переживай.
Марсель улыбнулся своей неожиданной догадке. Получается, чем сильнее он будет становиться, тем больше возможностей ему откроется? Ведь это как раз то, чего он и хотел всю жизнь. И эта возможность прямо здесь, перед ним – протяни руку и возьми.
– Я хочу остаться в Анранире навсегда, – выпалил он, чувствуя, как приятно растекаются в животе радость и надежда.
– Хочешь – останешься, – буднично ответил Уонен.
В дверь постучали два раза, потом, через перерыв, еще один. Долорес встала и молча направилась ко входу.
Марсель не слышал, о чем она говорила с пришедшим, их шепот был едва различим. К тому же Уонен, казалось, задался целью отвлечь Марселя.
– Нехорошо подслушивать чужие разговоры, – заметил он, когда Марсель постарался лишний раз не дышать, чтобы различить обрывки фраз.
– Кто пришел? – спросил Марсель, почему-то чувствуя подступающую панику. Сердце забилось так, что он ощутил под ключицей пульс.
– Nomina sunt odiōsa>7, – процедил Уонен. – Забей.
– Почему ты говоришь по-латински? – раздраженно процедил Марсель. – Это невежливо. Я ничего не понимаю, язык-то давно умерший.
– На Земле, но не здесь. Люди так старательно забыли все, что анки подарили им.
– Подарили? – нахмурился Марсель. Неужели источник развития древних культур – это Анранир?
– Или ты думаешь, людишки ко всему пришли сами? – прошипел над ухом злой голос, и Марсель вздрогнул, обернувшись. Позади него стоял Рене.
– Как?..
– Дверь в этом доме для кого существует? – возмущенно нахмурился Уонен.
– Как хочу, так и хожу, – отрезал Рене. В ответ Уонен лишь поджал губы.
– Мы говорили о людях, – Марсель все еще хотел услышать продолжение. Это так разнилось с его представлением об истории, что нетерпение с каждой секундой промедления сжигало его все больше и больше.