– Мы любим тебя, дорогой мальчик.
Воцарилась тишина, в камине вспыхивали маленькие голубые язычки пламени, а дождь мягко шуршал по крыше дома, рассыпая брызги и отдаваясь эхом в его таинственных уголках. Леди Беннинг продолжала голосом, исполненным невыразимой сладости:
– Здесь тебе нечего бояться, дорогой мальчик. Они не могут войти в эту комнату, но другие места им доступны. И что тогда? Они могут овладеть ими. Они овладели твоим братом Джеймсом. Вот почему он застрелился.
– Тетя Энн, вы что, пытаетесь свести меня с ума? – тихо, спокойно и серьезно спросил Холлидей.
– Мы пытаемся спасти тебя, дорогой мальчик.
– Спасибо, – произнес Холлидей. – Это очень любезно с вашей стороны.
Его хриплый голос снова взял неверную ноту. Холлидей оглядел окаменевшие лица.
– Я любила Джеймса, – сказала леди Беннинг, и ее лицо внезапно избороздили морщины. – Он был сильным, но не мог им сопротивляться. Так что они придут за тобой, потому что ты брат Джеймса и ты жив. Джеймс сказал мне об этом, и он не может… Видишь ли, мы здесь для того, чтобы дать ему покой. Не тебе – Джеймсу. И пока эта сущность не будет изгнана, ни ты, ни Джеймс не сможете спать.
Ты пришел сюда сегодня вечером, – продолжала она. – Возможно, это хорошо. В этом круге тебе ничего не грозит. Но сегодня годовщина, вот откуда опасность. Мистер Дарворт сейчас отдыхает. В полночь он пойдет один в маленький каменный домик во дворе и еще до рассвета наведет там порядок. Даже молодой Джозеф не пойдет с ним. Джозеф обладает великими способностями, но и он уязвим. У него нет знаний, необходимых для изгнания нечистой силы. Мы подождем здесь. Возможно, мы встанем в круг, хотя это может только помешать ему. Думаю, мне больше нечего добавить.
Холлидей взглянул на свою невесту.
– Вы обе пришли сюда вместе с Дарвортом? – резко спросил он.
Она слабо улыбнулась ему. Похоже, присутствие Холлидея успокаивало ее, хотя она немного его побаивалась. Она подошла ближе и взяла его за руку.
– Мой дорогой, – сказала она, и в этом буквально проклятом доме ее голос впервые наполнился человеческой интонацией. – Знаешь, ты поднимаешь настроение. Когда я слышу, в какой манере ты тут выражаешься, мне кажется, что это все вокруг меняет. Если мы бесстрашны, то нам нечего бояться.
– Но этот медиум…
Она сжала его руку: