Глядя на лампу на столе Г. М., Беннет пытался вспомнить, когда впервые почувствовал это пугающее напряжение, неловкость, которая царапала нервы в этой разношерстной компании. Жара. Как бой ударных, приглушенный музыкой, в клубе «Кавалла». Это напряжение царило в свите Тэйт в ту ночь, когда приехал Райнгер. Старомодная свита в старинном отеле, где повсюду позолота, плюш, хрусталь и газовое освещение, а за окнами бледное мерцание Пятой авеню. Жаркая красота Тэйт очень подходила к такой обстановке. Она была в желтом и сидела в причудливом кресле под лампой. Бохун, казавшийся еще более тощим и сутулым в черном и белом, готовил коктейль. Канифест, зануда, пытавшийся вести себя по-отечески, елейно вещал, не умолкая. Рядом сидела его дочь на стуле, почему-то казавшемся ниже других, – молчаливая, деловитая, веснушчатая. Луиза была неприметной девушкой, чему в немалой степени способствовал ее отец; ей позволили выпить лишь один коктейль. «Наши спартанские матери, – заявил лорд Канифест, всюду умудрявшийся найти мораль, – не знали ничего подобного, нет». Вскоре раздался звонок.
– Джон Бохун, – продолжал Беннет, – выпрямился и бросил на телефон резкий взгляд. Он собирался ответить, но Марсия Тэйт не дала; на ее лице появилась едва заметная равнодушная улыбка, в ярком свете волосы ее казались не черными, а каштановыми. Она сказала: «Очень хорошо», а потом повесила трубку, все еще улыбаясь. Джон Бохун спросил, кто это был, таким же равнодушным голосом – и скоро получил ответ. Кто-то быстро постучал во входную дверь и распахнул ее, не дожидаясь приглашения. Вошел тихий человечек, пухлый, но вовсе не забавный – он был разгневан и небрит. Не обращая внимания на остальных, он тихо сказал: «И какого черта вы добиваетесь тем, что ушли от нас?» Марсия Тэйт попросила разрешения представить Карла Райнгера.
– И это, – добавил Беннет, – случилось почти три недели назад. В каком-то смысле это было начало. Но вот в чем вопрос. – Он подался вперед и ткнул пальцем в стол Г. М. – Кто из нашей компании послал Марсии Тэйт коробку отравленных конфет?
– Кто-то из вас, да? – задумчиво промолвил Г. М. – Послал ей отравленные конфеты. М-да. И она их съела?
– Я немного забегаю вперед. Отравленные конфеты появились только вчера утром, а Тэйт прибыла в Нью-Йорк почти месяц назад. Понимаете ли, я не ожидал, что поеду в Англию, и уж тем более после возвращения в Вашингтон не ожидал встретить всю компанию, тем более что не был особенно дружен ни с кем из них. Но эта проклятая атмосфера… Она просто из головы не шла. Не хочу, чтобы все казалось уж слишком витиеватым…