– Палочкин? Мирный? Сурикатов? – я разразилась смехом, а вместе со мной хохотать стали и Петрова с Бобом, – боюсь, быть моим братом – это лучшее, что я могу тебе предложить в этом случае.
– Надеюсь, ты также умело прочитала намерения Дениса, – он меня упрекнул. Теперь шесть глаз сконцентрировались на мне. Все ждали ответа, а нужен им был абсолютно определенный. Но как бы им сказать, что я не делала этого?
У меня и в мыслях не было так повести себя. Я была просто приворожена и очарована его необычной внешностью, тем, как он стоит, как говорит, как дышит и как смотрит.
– Мне не нравиться твое молчание, – Боб выбрал себе из кучи какие-то вещи и отошел, чтобы переодеться.
Все остальные повторили за ним, поглядывая на меня из-за моего молчания.
– Я не залезла к нему в голову, – призналась я, застегивая последнюю пуговицу. На мне была обычная белая рубашка и черные шорты до середины колен. Машка была одета точно также. А вот у парней вместо шорт – брюки такие же, как были на Денисе.
Очевидно, здесь не тратятся на различный ассортимент товаров, а может дело только в том, что мы все еще в больнице.
– Я не знаю, простите, я просто забыла, – призналась я, – честно-честно, я задумалась о своем, столько всего произошло, в конце концов.
Друзья переглянулись.
– Ты не хочешь ли сказать, – прищурилась Машка, – что он тебе действительно понравился?
– Нет! – закричала я. Ребята снова обвели друг друга взглядом, но все-таки согласно кивнули.
– Когда он придет сюда, я все узнаю, – пообещала я им.
У нас оставалось еще некоторое время, поэтому мы немного обсудили план действий. Оказалось, такой вариант развития событий оказался именно «ну, а что-то вы узнаете на практике» частью из обучения. Говоря короче, мы все впали в ступор. И стоит отметить, внешностью Дениса впечатлена не одна я, мысли, которые Маша хотела спрятать, я успешно прочитала.
Мы решили просто идти дальше, даже плыть по течению, если придется, потому что совсем не ожидали, что прием будет таким. Нам не говорили, что страна Б – худшее место или что она в упадке, или что здесь только жестокость и насилие. Нас всегда учили, что это такая же сильная держава, как и государство А, что никто не может быть на сто процентов уверенным, что знает, что именно там происходит. Страны стали уважать друг друга в этой войне, или как минимум не принижать достоинства и ранние заслуги.